29.03.2007

Сергей Горяинов

США–ИРАН: ВЫГОДЫ КОНФРОНТАЦИИ

Истинная цель администрации Буша – довести цены на нефть до $80-90 за баррель

24 марта Совбез ООН единогласно принял резолюцию №1747, накладывающую санкции на Иран за его отказ приостановить обогащение урана и обеспечить соответствующий контроль МАГАТЭ над своей ядерной программой. Эта резолюция принята благодаря усилиям США и является логичным продолжением американской стратегии давления на Тегеран. Несмотря на то, что речь идет исключительно о санкциях экономического характера, ряд экспертов считает резолюцию №1747 шагом на пути к легитимизации силового решения иранской ядерной проблемы, во всяком случае и дух и буква этого документа существенно превосходят по жесткости предыдущую резолюцию №1737 от 23.12.06 г. Как далеко могут продвинуться США по этому пути? Какова вероятность вооруженного конфликта США – Иран?

 

ЗА ЧТО НАКАЗЫВАТЬ?

Вряд ли стоит подвергать сомнению тезис о желании Тегерана стать обладателем ядерного оружия. Что бы ни утверждали иранские руководители по поводу мирного характера своей ядерной программы, принципиальная возможность достаточно быстрой конвертации «мирного» атома в «боевой» очевидна для любого специалиста. Но является ли стремление Ирана к обладанию ядерным оружием преступным? Противоречит ли оно интересам мирового сообщества? Ведет ли оно к дестабилизации обстановки в регионе и в мире? На наш взгляд – нет. Напротив, наличие ядерного оружия у Ирана восстановит баланс в регионе и сделает абсолютно невозможным вооруженный конфликт с Израилем, который, как известно, владеет ядерным оружием. Аналог этой ситуации известен: после того как Индия и Пакистан стали обладателями ядерного оружия, масштабный многолетний вооруженный конфликт между ними перешел в плоскость дипломатических баталий и, скорее всего, – навсегда.

На самом деле, как ни парадоксально, до сих пор ядерное оружие всегда и везде играло роль стабилизирующего фактора, и для ситуации с Ираном нет причин утверждать обратное. К тому же, с точки зрения формального права необъяснимо – почему, например, Пакистан, или Индия, или Израиль могут иметь ядерное оружие (и не подвергаться при этом никаким санкциям), а Иран – не может? Аппеляция в данном случае к всевозможным международным договорам и соглашениям всего лишь юридическая казуистика, истинную цену этих «краеугольных камней международной безопасности» убедительно продемонстрировали те же США, разорвав в одностороннем порядке Договор по ПРО от 1972 года.

Так что оспаривать право иранского руководства обеспечить своей стране оборонный потенциал, соответствующий ее технологическим возможностям, – значит войти в противоречие с ходом исторического процесса. Можно придумать сколь угодно изощренные юридические формулировки, но по-настоящему законных поводов к вооруженной агрессии против Ирана не существует.

 

НИКТО НЕ ХОЧЕТ КОЛЛАПСА

В отличие от Ирака, Иран существенно более сложный противник в военном отношении. Иран – страна гористая. Воевать в горах – совсем не то, что на равнине. Кроме того, основные цели – объекты ядерной индустрии Ирана – грамотно рассредоточены и хорошо защищены с инженерной точки зрения. Во-вторых, иранская ПВО (включая ЗРК российского производства «Тор-М1») на порядок более эффективна, чем та, что была у Ирака. В-третьих, в Иране создана и продолжает непрерывно совершенствоваться система ударных ракетных комплексов на основе баллистических и крылатых ракет, способных нести химические, радиологические и ядерные заряды на дальность до 1500 км. Это гарантирует удар по Израилю с непоправимыми последствиями. В-четвертых, в случае военных действий, Иран почти наверняка блокирует Ормузский пролив – это приведет к коллапсу мировой экономики из-за катастрофического роста мировых цен на нефть. В целом, последствия такого военного конфликта непредсказуемы и эта неопределенность – лучший технический аргумент против силового решения проблемы.

 

РЕЧИ О ВОЙНЕ АДРЕСОВАНЫ БИРЖЕ?

Подлинная цель прессинга, оказываемого Штатами на Иран, состоит вовсе не в обуздании стремлений Ахмадинеджада получить ядерную бомбу. Это всего лишь один из многих (следует признать – наиболее эффективный в настоящее время) инструментов, позволяющих решить главную задачу, стоящую перед «неоконами», – повышение мировой цены на нефть до $80-90 за баррель (тот уровень, при котором ведущие корпорации Евросоюза гарантированно проигрывают рынки корпорациям США).

«Слабый» доллар по отношению к евро, компенсация для собственных высокотехнологических корпораций дороговизны энергоносителей за счет постоянно увеличивающегося оборонного заказа, дестабилизация неподконтрольных производителей нефти – вот подлинная стратегия «неоконов», которую мы наблюдаем в течение двух сроков правления Буша-младшего.

Для Ахмадинеджада такая игра имеет по крайне мере два преимущества: растущая цена на нефть благотворно влияет на бюджет Ирана, а угрозы со стороны США – прекрасный повод для мобилизации нации, под которой в первую очередь понимается подавление сколь-нибудь серьезной внутренней оппозиции. Пока резолюции СБ ООН и воинственная риторика с обеих сторон позволяют расти биржевым ценам, «горячей войны» можно и нужно избегать – и это прекрасно понимают обе стороны.

Рост котировок нефти, связанный с принятием резолюции СБ ООН №1747 и практически одновременным инцидентом с захватом британских моряков иранскими ВМС, показывает, что тактика угроз продолжает оставаться эффективной. По мнению экспертов нефтяного рынка, в течение ближайших 3-4 месяцев цена Brent может достичь $70-72 за баррель. Такая динамика вполне позволяет подняться до требуемого уровня цен ($80-90 за баррель) к концу правления Буша. Поэтому конфликт США–Иран (также как и хорошо «поставленный» в аналогичных целях конфликт США–Венесуэла) не выйдет за рамки угрожающей риторики и незначительных инцидентов, аналогичных эпизоду с британскими моряками.

Сергей Горяинов – директор Гражданского центра прикладных исследований (www.civilresearch.ru)

Количество показов: 3314

(Нет голосов)