09.07.2007
Алексей Чичкин
ОПАСНЫЕ «РОДСТВЕННИКИ»
Хочет ли Албания объединяться с Косово?
На протяжении многих лет деятельность албанских сепаратистов в Косово обосновывалась тезисом о «праве наций на самоопределение». Тот факт, что одно албанское государство на Балканах уже существует, принуждал косоваров использовать теорию о «Великой Албании», которую они будто бы хотят реализовать после воссоединения всех албанских земель.
Вопрос, однако, заключаются в том, хотели ли сами жители Албании объединяться с косоварами. Сегодня ответ на него – однозначно отрицательный. На днях МИД Албании сделал заявление, согласно которому официальная Тирана выступает «против объединения с этим краем вопреки воле албанской нации по обе стороны албано-косовской границы...». Тем временем албанские СМИ (особенно «Шкиперия», ежедневная правительственная газета) в последнее время постоянно публикуют материалы о приоритете национально-этнического единства албанской нации и о необязательности ее существования в одном государстве. Принципиально, что последние полвека (начиная с 1945 года) Албанией управляют выходцы с юга страны («тоски»), которые не собираются допускать до власти северян – «гегов» и, тем более, пришлых косоваров. Амбиции последних хорошо известны в Тиране. Общеизвестно, что они более предприимчивы, располагают большей финансовой базой и более солидарны друг с другом, чем остальные албанцы. Поэтому, если бы Косово объединилось с остальной Албанией, к власти в Тиране с высокой степенью вероятности пришли бы именно косовары.
Со своей стороны, албанцы Косово всегда считали своих соплеменников, живших в албанском национальном государстве, чем-то вроде людей второго сорта. Последние также платили им взаимной подозрительностью. К примеру, в период итало-германской оккупации Албании и Югославии (1939–1944 гг.) Албанию объединили с Косово, но даже тогда местные партизаны-албанцы отказывались подчиняться общеалбанскому повстанческому движению: ими руководили югославские коммунисты во главе с Тито. И после освобождения большей части Косово коммунистическими повстанцами из самой Албании (осень 1944 г.), их соединения были выведены из края уже в феврале 1945-го.
Даже в 1912 году, когда на Лондонской конференции обсуждались границы получающей независимость Албании с Сербией и Черногорией, албанская делегация во главе с Фан Ноли (руководил Албанией в качестве ее премьер-министра, затем президента до монархического переворота в 1928 году) высказалась против объединения страны с Косово. Ту же линию продолжал албанский король Ахмет Зогу. А когда Албанию в апреле 1939-го оккупировали войска Италии и Муссолини предложил Зогу «объединиться» с Косово и стать королем единой Албании, тот ответил побегом в Грецию, откуда затем перебрался в Лондон.
Та же линия была продолжена в «коммунистический» период албанской истории, длившийся до 1991 года. «Албанский Сталин» Энвер Ходжа, уже в 1954-м заявлял на совещании просоветских компартий в Москве: «У нас расхождения с югославами-“титовцами” идеологические и политические, а не территориальные. Мы отвергали и отвергаем провокационную идею “Великой Албании”. В соответствии с этой установкой Тирана выдавала албано-косовских сепаратистов Югославии, которая, со своей стороны отвечала Албании выдачей ее граждан – участников “великоалбанских групп”».
После распада СФРЮ и крушения социалистического режима в Албании косовары, жившие в тесно интегрированной с Западом Югославией и в 1970-х и 1980-х годах освоившие перспективные бизнес-ниши в странах ЕС, оказались в куда более «тяжелой» весовой категории, чем их соплеменники – жители Албании.
Для понимания контекста взаимоотношений Приштины с Тираной важно также отметить тот факт, что 85% албанцев-косоваров – мусульмане, а в Албании последователи учения Мухаммеда составляет лишь 38%. Так что и в конфессиональном плане Косово едва ли стыкуется с Албанией. К тому же идея «общеалбанской мусульманизации» – составная часть идеологии приштинского руководства, что, мягко говоря, без энтузиазма воспринимается в Албанской Республике.
Не в восторге Тирана и от идеи одностороннего провозглашения независимости Косово. Достаточно сказать, что в нынешнем году министр иностранных дел Албании Бесник Мустафай уже заявил, что «Приштина и Белград должны учиться достигать компромисса, что было возможно в прошлом» (цитируется по сообщению международного Французского Радио со ссылками на Le Figaro, Le Monde и Le Soir).
Любопытно, впрочем, что и покойный Ибрагим Ругова, много лет возглавлявший албанское сепаратистское движение в Косово и ставший во главе края после его оккупации силами НАТО, неоднократно заявлял, что в рамках «Великой Албании» Косово должно иметь максимальную автономию, а само движение косоваров не имело и не имеет главной целью объединение с Тираной.
По мнению американского балканиста Кэна Карпата, хотя с 1992 года Тирана активно помогала косоварам (в частности, именно через Северную Албанию был налажен «коридор» поддержки косовско-албанских сепаратистов со стороны США, ЕС, НАТО и Турции), нынешнее проникновение вчерашних «борцов за независимость» в саму Албанию (сегодня там их уже более пятидесяти тысяч) и растущее влияние косоваров во многих сферах бизнеса вызывает беспокойство среди албанских элит.
Заметим, что экономическое взаимодействие между Косово и Албанией налажено достаточно эффективно. Еще в 2003 году между Тираной и Приштиной были подписаны долгосрочные соглашения по сотрудничеству в энергетике, в сферах транспорта, свободной торговли, финансовых услуг, здравоохранения, образования. При этом в Косово сосредоточены крупные ресурсы хрома, ванадия, меди, некоторых других цветных металлов, ртути; еще в 1970-х разведаны ресурсы урано-ториевых руд. Соседний же регион Албании изобилует крупными запасами хрома, меди, кобальта, цинка, а также располагает построенными в период СФРЮ мощностями по переработке этого сырья.
Кроме того, сама Албанская Республика занимает уникальное транзитное положение в Южной Европе – именно через ее адриатические порты лежит кратчайший путь до Италии и, соответственно, всей Западной Европы. Как уже сообщал RPMonitor, в конце 1990-х был создан консорциум из шести компаний США, Великобритании и Италии для строительства нефтепровода Варна–София–Скопье–Тирана–Влора, конкурирующего как с российским трансбалканским нефтепроводным проектом Бургас–Александруполис (Болгария–Греция), так и традиционным маршрутом нефтетранзита через турецкие Босфор–Мраморное море–Дарданеллы. Реализация этого проекта началась в 2006 году, а наличие в непосредственной близости будущей «трубы» одного из крупнейших на Балканах НПЗ в Балшах (Албания), работающего не только на привозной, но и на собственной нефти (общие ее запасы в Албании, с учетом примыкающего адриатического шельфа, ныне оцениваются в 300 млн тонн), делает маршрут еще более привлекательным.
Получается, что Тиране и Приштине есть что предложить друг другу, а ресурсный потенциал «обеих Албаний» не может не привлекать иностранных инвесторов. Однако нефтетранзитные перспективы Тираны едва ли возбуждают у нее желание «делиться» с косоварами, которые, кстати, не скрывают своего желания «наложить руку» на этот крайне перспективный бизнес.
Таким образом, по целому ряду причин идея «общеалбанского единства» и воссоединения «разделенного народа» выглядит нереализуемой утопией. Однако в качестве инструмента пропагандистского давления на Сербию она до сих пор сохраняет свою актуальность и потому на полном серьезе продолжает обсуждаться, например, в США.
Количество показов: 2993
Рейтинг:
3.3
ENG 
