RUS ENG
 

ГЛАВНАЯ
ГОСУДАРСТВО
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА
БЛИЖНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ
ЭКОНОМИКА
ОБОРОНА
ИННОВАЦИИ
СОЦИУМ
КУЛЬТУРА
МИРОВОЗЗРЕНИЕ
ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ
ПРОЕКТ «ПОБЕЖДАЙ»
ИЗ АРХИВОВ РП

Русский обозреватель


Новые хроники

12.07.2007

Михаэль Либиг (Германия)

ЗАЧЕМ ЕВРОПЕ «ПРАВО БОЛЬШИНСТВА»?

Гарантией дееспособности Евросоюза является разворот в сторону Евразии

ПЕРЕД УГРОЗОЙ «РАССЫПАНИЯ»

Одним из самых значительных событий прошлого месяца был саммит Европейского Союза (22-23 июня, Брюссель). Впрочем, это мероприятие куда больше захватывало политиков, чем рядовых граждан. За истекшие пять лет авторитет ЕС и его разветвленной бюрократической верхушки, увенчанной Европейской Комиссией, существенно снизился – в том числе и в Германии, где термины «Европа», «европейский» избыточно применялись ко всему подряд – к торговле, услугам, организациям…

Отношение немецкого населения к ЕС стало неоднозначным еще в период формирования общего экономического пространства. Немцам пришлась вполне по душе отмена пограничного контроля на множестве межгосударственных границ. А вот замена германской марки на евро популярностью отнюдь не пользовалась, равно как и постоянные нападки брюссельской бюрократии на германские принципы социального государства. Вмешательство евробюрократии не только в национальные, но и в локальные дела, несмотря на отсутствие полномочий, все чаще вызывало раздражение. И столь же заметна была некомпетентность – и, следовательно, неэффективность многих брюссельских регуляций.

Два новых повода для недовольства бюрократией ЕС, ныне доходящего до откровенного «евроскептицизма», возникли в мае 2004 года как раз в связи событиями, которые преподносились как эпохальные. Первым событием было присоединение государств Восточной и Южной Европы. Вторым – решение Римского саммита о принятии Европейской конституции, жизнеспособность которой уже год спустя оспорили на национальных референдумах французы и голландцы.

Европейская конституция действительно оказалась отталкивающим монстром. Не потому, что ее текст размером с увесистый том, а по той причине, что изложенные в ней основополагающие принципы и рабочие механизмы принятия решений теряются во множестве необязательных правовых и процедурных деталей – причем многие из них, по иронии, как раз прописывают детали «обеспечения дерегулирования». В политическом отношении текст Евроконституции созвучен Маастрихтскому договору 1993 года, который даже включен в ее состав в качестве интегрального элемента.

Между тем, тот факт, что Маастрихтское соглашение было задумано вовсе не ради европейской интеграции через механизм единой валюты, в Европе является секретом полишинеля – особенно учитывая, что к этому времени европейская валютная система уже существовала и функционировала. Маастрихт был всего лишь политической расплатой за воссоединение Германии в форме отказа от независимости в экономической и валютной политике.

Евроконституция, впрочем, содержала ряд вполне разумных положений. Главным из них было введение принципа мажоритарности – так называемого «двойного большинства» – вместо ранее действовавшего принципа консенсуса 27 стран-участниц. Это означает, что конкретное решение признается действительным, если его поддерживает не менее 55% стран-участниц, представляющих не менее 65% населения ЕС (составляющего около 460 миллионов). С момента введения этой нормы отдельное государство или группа государств, составляющая меньшинство, утрачивает возможность блокировать политику, утвержденную большинством. С другой стороны, несогласная страна или группа стран обеспечена правом «неучастия» в политике, которая ее не устраивает; несогласные также имеют возможность коллективного выхода из ЕС.

Правило «двойного большинства» было утверждено брюссельским саммитом ЕС 23 июня, вопреки отчаянному обструкционистскому сопротивлению Польши. В конечном итоге Варшава была вынуждена уступить, но выторговала уступку, «отодвигающую» применение правила до 2014 года. Подобная отсрочка является досадным обстоятельством, однако факт остается фактом: сопротивление введению «правила большинства» было сломлено. Теперь маловероятно и повторение Польшей обструкционистской тактики при утверждении других ключевых решений.

Высокая оценка достижений генканцлера Ангелы Меркель и министра иностранных дел Франка-Вальтера Штайнмайера за год германского председательства в ЕС вполне оправдана: паралич в общеевропейском принятии решений преодолен.

В то же время политика последних трех лет показывает, что мнение крупнейших стран-участниц ЕС сохраняет определенное превосходство над «союзными» стратегиями – что, однако, не выражается в попытках «обструкции по-польски». Очевидно, в ближайшие годы сохранится определенный баланс между «интеграцией», предполагающей отказ от определенных звеньев национального суверенитета, и жизненно важными интересами стран-участниц.

 

НОВЫЕ ПРИОРИТЕТЫ

Как в геополитическом, так и в экономическом отношении Германия остается «естественным ведущим модератором» в Европейском Союзе. В силу исторических причин ни Франция, ни многие другие европейские государства не согласятся присвоить Германии статус «лидера ЕС», но те же страны наделены достаточным реализмом, чтобы признать за нею роль «ведущего модератора». Демонстрируемая Берлином приверженность смягчению, примирению и согласию не противоречит долговременным, жизненным интересам Германии. Напротив, Германия много выиграла от такой позиции – как политически, так и экономически. То, что зачастую кажется слабостью, представляет собою подлинный интерес Германии как самого сильного – экономически и демографически – государства Европы.

В настоящее время самой важной задачей для Германии является выработка политики, определяющей место Германии и всего ЕС в быстро формирующемся многополярном устройстве мира – в политическом и экономическом аспектах.

Этот вызов имеет два принципиальных вектора:

1) Конструктивный пересмотр политических и экономических отношений с США, которые в настоящее время охвачены экзистенциальным стратегическим кризисом и сползают в экономическую рецессию с далеко идущими финансовыми и валютными последствиями.

2) Установление достойного партнерства с Россией, Китаем и Индией в контексте перспектив евразийского развития.

Контуры партнерства в Евразии существенно трансформировались как раз в конце июня. На следующий день после брюссельского саммита ЕС в Загребе открылся Балканский саммит по энергетическому сотрудничеству с участием России, славянских стран Юго-Восточной Европы, а также Албании. Президент России Владимир Путин принял участие как в загребской встрече, так и в последующем саммите Организации Черноморского экономического сотрудничества (с участием Азербайджана, Албании, Армении, Болгарии, Греции, Грузии, Молдовы, России, Румынии, Сербии, Турции и Украины). В центре повестки дня обоих мероприятий был вопрос о поставках нефти и газа из России и государств Средней Азии через Черное море и Турцию на Балканы, а отсюда – в Западную Европу.

Уже 12 мая, в момент подписания энергетического соглашения между Казахстаном, Туркменистаном и Россией, которое определило маршрут следования среднеазиатского газа через Южную Россию, стало ясно, что идея сооружения газопровода через Каспий и Кавказ в обход России мертва. Амбициозные планы этого обходного маршрута, известного под названием Nabucco, в течение нескольких лет были центральным элементом американской «энергетической геополитики» в Евразии; Nabucco пользовался и официальной поддержкой Еврокомиссии, несмотря на существенные разногласия в ее рядах.

Тем не менее, России удалось отстоять – как дипломатически, так и экономически – преимущества транзита газа из Средней Азии через свою территорию. Два пути этого газового экспорта по существу дополняют друг друга. Достигнув через территорию России черноморского побережья, газ из Средней Азии продолжит свой путь по существующему подводному газопроводу «Голубой поток» по дну моря до Турции. Отсюда предполагается продлить подводную магистраль до берегов Болгарии, а затем в Австрию. Однако сегодня более вероятно строительство подводного газопровода непосредственно из России в Болгарию, а отсюда в направлениях Австрии и итальянского побережья Адриатики – последний проект именуется «Южным потоком».

Следует отметить, что и существующий «Голубой поток», и проектируемый южный газопровод являются совместными проектами России и Италии – которая является членом ЕС, как и потенциальные потребители среднеазиатского газа – Болгария, Венгрия, Словакия и Австрия. Таким образом, между Средней Азией, Россией, Турцией и многими государствами Южной и Центральной Европы, входящими в ЕС, налаживается стратегическое партнерство в энергетической сфере.

 

БЕСПОКОЙСТВО ЗА ОКЕАНОМ

В Германии эта евразийская интеграция именуется «переплетением» – в соответствии с принципом «эквивалентного обмена» во взаимных инвестициях вовлеченных сторон. В мае 2005 года этот принцип был положен в основу соглашений, достигнутых Владимиром Путиным и тогдашним канцлером Герхардом Шредером. Речь шла о примерном равновесии между германскими инвестициями в Россию и России в Германию в нефтегазодобыче. В своей экстраординарной речи на Санкт-Петербургском экономическом форуме 10 июня Путин, призывая к созданию «новой архитектуры» мировой экономики, специально отметил отношения своей страны с Германией и Италией как пример исключительно благоприятного экономического партнерства.

Вполне закономерно, что последовавшее соглашение «Газпрома» с ENI, включая договоренности по «Южному потоку», оказалось в центре внимания региональных саммитов в Загребе и Стамбуле. Столь же закономерна крайне нервная реакция Вашингтона. Случайно ли Джордж Буш после встречи G-8 в Хайлигендамме заторопился в Албанию, Болгарию и Италию? Предлогом для этого тура была настойчивая забота Вашингтона о независимом статусе Косово. Фактически Белый Дом куда больше волнуют нефте- и газопроводы в этом регионе, маршруты которых сегодня устремляются к самому сердцу Балкан. Вряд ли случайно еще в мае 2006 года на Балканы наведывался вице-президент США Дик Чейни. Он тогда провел целый день в Дубровнике, беседуя с лидерами Хорватии, Албании и Македонии.

С не меньшей ревностью в Вашингтоне воспринимают соглашения между Россией и ЕС по эквивалентному обмену инвестициями – не только в энергетическом секторе. Буквально за день до саммита ЕС в Брюсселе заместитель Секретаря Федерального казначейства США Клей Лоури в специальном выступлении в Вашингтоне запугивал страны Запада неблагоприятными последствиями, с которыми якобы может столкнуться их экономика в случае партнерства с «фондами национального богатства» государств, обладающих крупными золотовалютными резервами. При этом особо упоминались Китай и Россия. В последующие дни то же «предупреждение» было озвучено в ряде статей в германских СМИ. Подобные высказывания не могут не отразиться на политических отношениях Европы – и в особенности Германии – с США.

Об авторе: Михаэль Либиг (Германия) – руководитель веб-портала Solon, зарубежного партнера RPMonitor


Количество показов: 2086
(Нет голосов)
 © GLOBOSCOPE.RU 2006 - 2024
 E-MAIL: GLOBOSCOPE@GMAIL.COM
Русская доктрина   Институт динамического консерватизма   Русский Обозреватель   Rambler's Top100