31.07.2007

Мария Мамыко

НА ДВУХ СТУЛЬЯХ

Виртуозно имитируя «борьбу за права эмбрионов», президент США дурачит религиозных американцев

КАК БУШ БОРЕТСЯ ЗА МОРАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ

В современном обществе аборт является одним из программных пунктов негласной декларации прав женщины. Всякое посягательство на отмену данного пункта влечет за собой всемирное восстание феминистских организаций и их полный отказ поддерживать на каких-либо выборах того из кандидатов, который своей программой ветирует аборты. Кажется, именно это попытался предложить электорату еще в период первой предвыборной кампании (и далее) нынешний президент Соединенных Штатов Джордж Буш, что, кстати, обеспечило ему всестороннюю поддержку различных религиозных организаций. Однако растерять «просто женскую» часть электората команда Буша также себе позволить не могла. Посему в дальнейшем так называемые запреты и ограничения на проведение абортов, а также научных исследований с привлечением абортивного материала получили всевозможные юридические лазейки. Так, подписанный 22 января 2001 года Джорджем Бушем билль о запрете искусственного аборта и консультирования по вопросам аборта в данном случае подразумевает лишь запрет на аборты после 12-недельного срока беременности. Таким образом, команда Буша провела на законном уровне вето, уже давно принятое в большинстве развитых стран, однако информационная обработка события создала эффект сенсации и соорудила для американского президента образ нового борца за моральную чистоту нации.

Впрочем, безоговорочный запрет – в том обществе, какое выстроено, в частности, в США, – невозможен, и повлечет за собой такое количество судебных исков и демонстраций, которое способно всерьез подточить систему. Стоит сказать о том, что аборт в США представляет собой особую индустриальную структуру, и здесь даже существуют такие организации, как Национальная федерация аборта (National Abortion Federation), Национальная лига абортов и репродуктивных прав (NARAL), отстаивающие право женщины на аборт, занимающиеся активной просветительской деятельностью и строительством специализированных клиник для проведения абортов.

Уже через пару дней после подписания билля первая леди в интервью NBC заявила, что считает – отменять постановление Верховного суда от 1973 г. о легитимном производстве абортов нельзя. В ответ на это Буш заметил, что муж и жена могут иметь разные мнения на сей счет. Супружеская чета, таким образом, сохранила в относительном равновесии возмущение противников и сторонников абортов.

С 2003 года США отказались выделять субсидии ООН на развитие центров планирования семьи по всему миру, мотивируя отказ нежеланием поддерживать повсеместную практику абортов как метода контроля рождаемости. В феврале 2005 года Вашингтон требует от ООН декларации о запрете абортов, отказываясь тем самым поддерживать создание прецедента международного права женщины на аборт, однако остается в меньшинстве. Отсутствие кворума в пользу предлагаемой Вашингтоном поправки, разумеется, было предсказуемо, и посему данный протест лишь добавил очков в копилку благих «дел» команды Буша, но при этом не потребовал никакой отдачи.

 

«НАУЧНАЯ» ОГОВОРКА

Если внимательно присмотреться, то непоследовательность действий проглядывает повсюду, где мы находим след знаменитого антиабортного билля. Препятствие абортам логически должно сопутствовать сохранению жизни еще не рожденным детям, налаживанию таковой системы. Безусловно, американская медицина преуспела в сохранении жизни шестимесячных детей (весом от 500 г), однако беременность в США до 12 недель де факто вовсе не считается таковой – попросту говоря, женщине на таком сроке не предлагается в экстренном случае адекватная помощь в сохранении ребенка. Кроме того, не будет предложено сохранить жизнь и уже рожденному ребенку, если его вес окажется ниже пресловутых 500 граммов. Также странно и то, что запрет на абортирование плода на поздних сроках беременности автоматически упраздняется, если в процесс включены так называемые медицинские показания. Причем, как известно, анализы, выявляющие те или иные погрешности в развитии плода, далеко нельзя назвать непогрешимыми, и существует немалое количество документально зафиксированных случаев, когда в результате негативного прогноза рождался совершенно нормальный ребенок. И, тем не менее, если доктор рекомендует аборт «по медицинским показаниям», данный плод женщина может пожертвовать науке – с тем лишь условием, что не получит за это финансового вознаграждения. Науке также может быть пожертвован и эмбрион, изъятый на ранних сроках беременности. Многих аналитиков здесь изумляет тот факт, что столь повышенное внимание со стороны администрации президента к вопросам позднего аборта полностью нивелирует его проведение «в научных целях», когда женщина вынуждена отказаться от родов «по медицинским показаниям»: в этом случае плод подвергается мучительной процедуре D&X, и сам метод его постепенного умерщвления, расчленения и т.д. затмевает собой любой среднестатистический аборт. Таким образом, женщина, которой во втором триместре беременности провели анализ на выявление риска синдрома Дауна у ребенка и сообщили ей о положительном результате, может на законных основаниях отказаться от дальнейшего вынашивания беременности, однако изгнать плод возможно будет уже лишь методом расчленения, причем голова плода, будучи уже достаточно крупной для извлечения, будет искусственно сплющена.

 

СТРАННАЯ ЛОГИКА

В принятом законе, однако, говорится, что умерщвление плода вне тела матери (как уже рожденного), то есть перфорация уже прорезавшейся в родовых путях (практически рожденной) головки плода подлежит запрету в том случае, если речь не идет о спасении жизни матери. Абсурдность этого тезиса состоит в том, что, коль уж прорезалась головка плода, он уже ничем не связан с матерью, кроме как пуповиной – и может вполне родиться живым, никоим образом не навредив жизни роженицы. Но поскольку данный тезис, все-таки, был введен в подписанный Бушем текст, следовательно, в нем заключается более глубокий смысл, чем кажется стороннему наблюдателю, и было бы наивно списать логическую погрешность на проблемы с логикой всего Конгресса США. Забегая вперед, заметим, что проведение подобной процедуры способно наиболее успешным образом поставлять необходимые науке некоторые абортивные ткани – особо ценные тем, что являются тканями уже сформировавшегося плода. Однако поскольку для проведения этого вида операции требуются весьма серьезные обоснования (которые после оправдают действия лечащего врача), то биллем предусмотрены «альтернативные» виды искусственного аборта – как то: введение в полость матки отравляющих веществ и дробление костей плода (метод частичного рождения), что, следуя логике документа, является процедурой более гуманной…

Здесь мы подходим к еще одной череде противоречий, связанных с обсуждаемым указом, и косвенно затрагиваем тему одушевленности плода, каковой одушевленностью наука наделять его не склонна. Но если говорить о болевом синдроме, то не к его ли наличию, в том числе, апеллировал американский президент, подписывая указ о запрете на поздние аборты? В таком случае, почему не поднята проблема расчленения «легитимно» приговоренного к изгнанию плода, умерщвления его соляным раствором и т.д.? Да потому, что только посредством процедуры D&X можно сохранять абортивные ткани для науки, а это означает, что любая попытка запретить экзекуторские методы прерывания беременности, усечет в правах и научные эксперименты. Таким образом, коль уж аборт неизбежен, D&X считается экзекуцией во благо, благодаря которому, теоретически, наука делает сотую шага вперед на пути пролонгации человеческой жизни и преодоления старческих болезней. И это несмотря на то, что еще в 1945 году профессор Йельского Университета Арнольд Гессель сделал в результате исследования, проводимого им на протяжении жизни, знаменательный вывод, всерьез не оспоренный по сей день ни одним контр-исследованием: «Итак, к концу первого триместра плод является чувствующим, двигающимся существом. Мы не должны спекулировать природой его психических характеристик, но должны отстаивать то, что организация его психосоматической личности зашли достаточно далеко». Может ли, к примеру, Джордж Буш не знать об этих словах Гесселя? Вполне. А вся его команда?.. Все дело в том, что данным вопросом не интересуются столь глубоко, как хотелось бы, а почему так происходит, мы скажем ниже.

Таким образом, не имея гражданских прав, человеческий плод получает весьма эфемерное право на выживание. Парадоксально, но выхоженный пятисотграммовый младенец считается человеком, а гибель женщины на восьмом месяце беременности в результате дорожно-транспортного происшествия не рассматривается как двойное убийство.

 

НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ИЛИ ЛИЦЕМЕРИЕ?

Отсутствие четко поставленных целей политики команды Буша в отношении абортов сводит на нет все благие начинания. Если углубиться в анализ, складывается впечатление, что все это – плохо просчитанный самопиар, целью которого является отнюдь не препятствие абортам, но создание некоего флера в отношении таковых действий. Если идти до конца, то республиканцам следовало бы для начала запретить так называемые контрацептивные средства, обладающие абортивными свойствами, то есть те, которые убивают уже оплодотворенную яйцеклетку, а, возможно, и те, что, создавая неблагоприятную среду для зачатия, наносят урон здоровью самой женщины. Прерывание беременности без помощи акушера – посредством соответствующих лекарственных препаратов – вообще в США никак не контролируется, и к оному могут прибегнуть даже несовершеннолетние девушки. Наиболее нашумевшая история последних лет – это дело 18-летней Холи Паттерсон, скончавшейся в результате принятия RU-486 (Mifepriston, или Мифегин), что сделало ее второй женщиной в США, умершей от осложнений после принятия RU-486. Паттерсон по американским законам была еще несовершеннолетней (и даже жила с родителями), однако это не помешало ей принять решение об искусственном прерывании беременности – и это в государстве, где несовершеннолетним не продают алкоголь. Лишь в апреле этого года две консервативные организации и несколько групп, не имеющих отношения к правительству, подали иск в суд на Департамент по контролю за препаратами и пищевыми продуктами США (FDA) за разрешение безрецептурной продажи посткоитальных контрацептивов, что повлекло бесконтрольное применение их несовершеннолетними девушками.

Вообще, запрет абортов на поздних сроках беременности – это лишь частичный запрет. Большинство женщин отказываются вынашивать беременность на ранних сроках, причем некоторые из них принимают решение в результате определения посредством амниоцентеза пола ребенка – возможно, не желаемого родителями. Было бы вполне логичным запретить проведение подобных хромосомных анализов, однако на деле рождение или нерождение ребенка в зависимости от его пола оказывается личным правом родителей, способных пойти на аборт уже лишь потому, что выявление пола плода возможно ранее пресловутых 12-ти недель.

Другие женщины принимают решение об аборте в силу неблагоприятных семейных и бытовых обстоятельств. В данном случае материальная и психологическая поддержка беременных женщин была бы куда более адекватным действием в отношении удержания демографического баланса и укрепления нравственных позиций общества, хотя, разумеется, влекла бы куда большее количество бюджетных затрат. Именно с этой целью в Германии были созданы так называемые «женские дома», куда беременные женщины или матери с маленькими детьми могут прийти, дабы пожить там некоторое время – вдали от неурядиц и чужих мнений. В России такой центр – пока единственный – находится в Санкт-Петербурге, сюда принимают мам и беременных в возрасте до 18-ти лет. В США же по сей день мать может принять решение об аборте для своей несовершеннолетней дочери, буде та «не в срок» зачнет. Сегодня вокруг этого вопроса идут жаркие дебаты, но проблема остается, хотя иллюзия, что в США аборты находятся под жестким контролем и ограничением, остается еще и в силу того, что в некоторых штатах аборты полностью запрещены. Что, впрочем, также служит хорошую службу реноме США – одновременно демократическому и глубоко религиозному, проповедующему высокие нравственные принципы государству. Ведь, вроде бы, и существуют локальные запреты на аборт, но в то же время осуществить его можно, выйдя за границы соответствующего штата.

 

«ТЕХНИЧЕСКОЕ» РЕШЕНИЕ

Помимо этого, просветительская деятельность как в США, так и в Европе в отношении зачатия в большей степени направлена в область знания о контрацепции, хотя, на самом деле, более действенным методом воспитания ответственности был бы систематический показ фильмов о развитии плода в утробе матери и даже об искусственном изгнании его оттуда, подобно известному фильму американского д-ра Натансона, навсегда покончившему с практикой абортов в результате «проникновения» за завесу материнской утробы. Однако отличие в данном вопросе США от Европы, все же, есть. В упомянутой Германии, к примеру, после принятия женщиной решения об аборте собирается так называемая конфликтная комиссия, в которую входят среди прочих представители церкви, и старается урегулировать дело так, чтобы жизнь плода была сохранена. В некоторых же странах Европы аборт запрещен даже по медицинским показаниям, и женщинам порой приходится доказывать свое «право» в суде, но даже в случае выигрыша дела им вряд ли будет позволено сделать аборт на территории действия запрета, как это произошло в мае этого года в Ирландии с 17-летней беременной девушкой, у будущего ребенка которой обнаружилась анэнцефалия. Суд выигран, девушка отправлена в Великобританию для проведения процедуры – и система остается в целости и сохранности: далеко не каждая женщина захочет обращаться в суд для постановки вопроса об аборте, то есть сам факт препон и трудностей на пути прерывания беременности делают зачастую более простыми роды, нежели отказ от них. В США (и, впрочем, в России) решение об аборте является сугубо техническим, врачи здесь не призваны вести психологические беседы с женщинами, ограничиваясь инструкциями по подготовке к операции и выписыванием чека. Лишь в Южной Каролине врач формально обязан перед абортом продемонстрировать женщине ультразвуковое изображение плода.

Также вызывает вопросы и система терапии бесплодия, к одной из методик которых относится искусственное оплодотворение. Как известно, вопросы вызывает умерщвление или использование в научных целях так называемых избыточных эмбрионов, полученных в результате экстракорпорального оплодотворения; именно на исследования с использованием тканей данных эмбрионов в США возможно выделение средств из федерального бюджета. Уже не говоря о том, что количество «избыточного» материала в этом случае никак не регламентируется, сам прецедент «отсеивания» человеческих эмбрионов в результате процедуры оплодотворения влечет в перспективе систему селекции, когда будет ставиться под вопрос уже даже не вынашивание беременности, а сама инкорпорация зародыша в жизненную для него среду.

Выращивание и клонирование человеческих эмбрионов способно прямо «послужить науке», и в этом смысле полнейший запрет абортов в США, одном из мировых лидеров изучения эмбриональных стволовых клеток (Калифорния названа The Washington Post стволовой столицей мира), невозможен, поскольку именно абортивный материал является в этом отношении самым перспективным, так как стволовые клетки плода в этом случае прошли своеобразную тренировку в организме взрослого человека.

 

КАРТА В ПРЕДВЫБОРНОЙ ИГРЕ

Сегодня частичный запрет на аборты в США представляет собой не более чем мелкомастную козырную карту, разыгрываемую нынешним правительством, удачно выбранную еще и потому, что позади эпохи Буша-младшего была оставлена эпоха Клинтона, с его «убийственным», как оно было названо в американской прессе, вето, наложенным на запрет поздних абортов. Посему уже само контрвето, наложенное Бушем, прибавило ему сторонников из лагеря тех, кто роптал в сторону Клинтона (позже Хиллари Клинтон может продолжить игру с заклеиванием прежнего вето новым).

Однако подписанный Бушем билль – это, по сути, сидение на двух стульях: иллюзия противостояния расшатыванию моральных устоев вдохновляет  религиозных граждан, а отсутствие полного запрета на аборт удерживает от явного бунта феминистски настроенную часть электората и также является костью, брошенной таким организациям, как «Движение насилия против абортов» («Anti-Abortion Violence Movement» – AAVM). Эта же карта в нужное время будет разыграна и противниками политики Буша. Уже сегодня будущие кандидаты на пост президента США выходят на улицы с демонстрациями в защиту права на аборт под лозунгами «Сохраните выбор» – так, словно этого выбора нет и аборт в Штатах действительно запрещен. Самое трагикомичное здесь то, что возглавляют подобные шествия женщины, вступившие в период климактерия.

Следует признать, что правительство фактически бессильно что-либо предпринять в деле уменьшения общей статистики абортов. Еще в 2004 году Американская федерация планирования семьи (Planned Parenthood) добилась судебного признания запрета на поздние аборты неконституционным. И хотя в нынешнем году Верховный суд США признал частичный запрет абортов соответствующим конституции, сам факт выигранного Planned Parenthood процесса говорит о том, что медицинская система (число клиник Planned Parenthood по всей стране близится к тысяче) способна противостоять высокой политике самым серьезным образом. Получив юридическое орудие из рук собственного правительства, американская медицинская система уже никогда не потерпит крах в деле абортной индустрии. Ирония же заключается в том, что администрация президента Буша прекрасно это понимает, и посему его команда не дерзала и не дерзнет довести дело до конца, используя частичный запрет на аборты как средство поддержания собственной репутации без риска радикальной конфронтации с медицинской системой. Здесь же кроется и ответ на вопрос, почему действия правительства в отношении сохранения жизни нерожденных детей столь непоследовательны. Попросту оным сохранением никто из команды Буша по-настоящему не озабочен так, как озадачен сбережением самого образа противостоящих абортам мужей.

См. также: Мария Мамыко ФАБРИКА ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЙ

Количество показов: 2532

(Нет голосов)