03.09.2007

Константин Черемных

СРОЧНО НУЖЕН НОВЫЙ МИННАЦ

Как нам «раскондопожить» Россию?

От редакции: RPMonitor публикует материал, написанный в сентябре 2006-го по горячим следам столкновений в Кондопоге. По прошествии года с момента этих трагических событий текст полностью сохранил свою актуальность, и сегодня мы публикуем его лишь с незначительными сокращениями.

РАЗДЕЛЕНИЕ ПАРАЗИТИЧЕСКОГО ТРУДА

Столкновение в карельском городке, закончившееся резней локального масштаба, породило – усилиями СМИ – два феномена в российском общественном сознании.

Первый – традиционно-рефлексивный: поиски виноватых. От губернаторского уровня с удивительной быстротой внимание переключилось на федеральных чиновников, имевших несчастье некогда работать в Карелии, а потом еще и торговать с китайцами. О существовании в Кондопоге местных властей, не заботящихся об элементарном человеческом досуге, все забыли.

Второй – модерново-романтический: зуд зрелища. Журналистская братия явно успела соскучиться по чеченской войне, что давала неплохой навар «стрингерам», поставлявшим продукцию из «горячих точек» западным телеканалам. Неужто опять эта халява подвалила? Ретивые собкоры с камерой наперевес готовы быстрее пожарников и «Скорой» домчать из Москвы в очередной Урюпинск или Заводоуковск, где в очередном клубе растопырятся пальцы местных титульных «братков» на нетитульных, или наоборот – им без разницы.

На смену отжившим неологизмам наивных семидесятых («луноход», «стыковка») и суетливых девяностых («фьючерс», «сникерс») грядут новейшие словообразования, образованные от выразительного корня «кондопог-» со всеми возможными приставками и суффиксами. Таким образом, находится работа даже лингвистам и переводчикам на другие языки.

С точки зрения инопланетного наблюдателя все эти процессы столь же естественны, как разделение труда между различными видами насекомых-некрофагов. Для неравнодушного представителя конкурирующей человеческой цивилизации зрелище Кондопоги и особенно ее общественных последствий – лучший бальзам для души, сладкая возможность ощутить собственное превосходство и утешить пошатнувшуюся гордыню. Кто там говорит, что Запад разлагается, а Россия поднимается? Да вы посмотрите на этих пещерных русских с их рефлексами самоуничтожения!

Именно так это выглядит извне. Благо не нужно быть профессором Гарварда, чтобы догадаться, что расовый вопрос в России – это вирус помощнее любого СПИДа. Полиэтническое общество, начинающее устраивать разборки внутри себя по цвету кожи, движется к смерти без всякой посторонней помощи, порождая разномастных паразитов-могильщиков по принципу замкнутого круга.

 

«ДЕРЖИМОРДА» НА РАСПУТЬЕ

Как и следовало ожидать, поиск виноватых уперся в конкретных лиц из среды правоохранительных органов. С сугубо формальной точки зрения за порядком в забегаловке, разумеется, должен следить милиционер. Но вовсе не из-за огрехов милиции российские славяне и неславяне, коренные и пришлые, не знают, куда себя деть после работы, после школы или после получения справки об освобождении.

Хотя бы по этой причине задачу «раскондопоживания» нельзя свалить на стража порядка. В том числе и на иммиграционного чиновника, механически откомандированного от МВД, но не утратившего от этого признаков хрестоматийного держиморды.

Этому стражу не позавидуешь. Он стоит, как пугало на бездорожье, и не знает, с чего ему начать – то ли с навешивания амбарных замков на все кабаки, то ли с погрузки незваных гостей в их горемычные родные края, где до них не доходят руки по причине занятости местных владык флиртом с мировым сообществом. И он смутно догадывается, что сколько вагонов ни загрузи, а все равно столько же прибудет обратно – через прозрачные границы, коммерциализированные блок-посты и бесчисленные шарашкины конторы по сбыту прописки, гражданства и рабочих мест.

И безыскусный держиморда честно не понимает, почему он один должен за это отвечать, когда кругом ежедневно в поте лица трудится сонм прочих чиновников, в прямые обязанности которых входит и трудоустройство, и организация досуга, и упорядочение быта. И не догадывается, что вся эта армия государственных клерков в огромном большинстве либо просто занимается не своим делом, либо работает с ничтожно низким коэффициентом полезного действия.

В государстве с недостатком трудовых ресурсов и с вопиюще нецелевым образом их использования в организации человеческого времяпрепровождения должно участвовать ведомство трудового найма. Таковое существовало и имело самостоятельный статус не только при отжившей советской власти, но и несколько лет после нее. Пока по неведомой причине не было слито в нежизнеспособный конгломерат с Минсобесом и Минздравом.

Ведомственные слияния хороши тогда, когда функционально полезны каждому из объединяемых элементов. «Особесивание» трудовой сферы не породило на практике ничего, кроме громоздкого и бестолкового документооборота между соцзащитой, жилкомхозом и центрами занятости. Толпы граждан томятся за справками из центров занятости для подтверждения своего права на компенсацию жилищных тарифов. С другой стороны в те же центры валится бумажная гора трудрекомендаций для инвалидов – притом, что зачастую и здоровых работников приткнуть некуда.

Между тем учреждения трудового найма должны состоять в постоянном и живом сообщении с совершенно иными ведомствами – а именно промышленности и образования. Вместо отоваривания бумажных фикций «трудовики» должны отслеживать трудовые ресурсы и направлять эти ресурсы в те области, где они остро экономически необходимы. И в первую очередь досконально знать, где ожидается создание рабочих мест, насколько востребованы рабочие кадры, сколько специалистов выпускает местный вуз и сколько из них остается в этом регионе.

Сведения о миграции «трудовик» должен получать не от держиморды, а из ведомства по национальной политике. Именно национальной, а не «региональной». В этом ведомстве, помимо формальных данных о новоприбывших, должны фиксироваться сведения об их квалификации и опыте. Кроме того, ведомство по национальной политике должно иметь право принимать клиентов еще до их обращения в миграционное ведомство, и ходатайствовать перед миграционной службой о первоочередном обслуживании кадров, необходимых региону. Тогда квалифицированным мигрантам и переселенцам не будет нужды обращаться в шарашкины конторы.

Чтобы справиться с этой работой, местный чиновник по национальной политике должен иметь хотя бы приблизительное представление о культуре тех народов, с которыми имеет дело. Это знание должно быть непременной частью его квалификации – как для шофера такси знание плана города. Когда соответствующие знания потребуются местным правоохранителям – ему и карты в руки.

 

МИНИСТЕРСТВО ФОРМИРОВАНИЯ НАЦИИ

Бесславная кончина Министерства национальностей произошла прежде всего не по причине невостребованности, а по причине неэффективности. Оно и не могло быть эффективным в отрыве от других, а именно от занятого не своим делом ведомства труда и столь же утратившего свое титульное предназначение ведомства культуры.

Дееспособная связь между оторванными друг от друга функциями существует в отдельных глубинках, где по собственным мотивам муниципального здравого смысла сохранились, как реликт, региональные Миннацы – например, в Удмуртии. Слава Богу, что такие реликты существуют – значит, существует нераспыленный опыт, который можно перенимать другим.

Во множестве иных территорий национальные культуры бесплатно, или за скромную взятку непрофильному чиновнику, не смыслящему в существе дела, отданы на откуп самодеятельным общественным образованиям. За полтора десятилетия они уже привыкли к уютному существованию во внероссийских форматах – а именно, во всевозможных структурах «Баренц-региона» и прочих иностранных «агентств трогательной заботы», по наводке которых в итоге российские дипломаты бледнеют и мнутся в ПАСЕ.

Деятельность подобных «агентств трогательной заботы» совершенно не заменяет собою деятельности государства. Они, как правило, направлены против него. Этот эффект не обязательно проявляется в прямом шпионаже под экологическим или правозащитным предлогом. Достаточно самого возникновения интеллектуального изолята, на культурном и материальном уровне встроенного в иную, астрономически далекую от родных краев духовную орбиту.

Некоторым федеральным реформаторам, неспособным разглядеть эту нарастающую самоизоляцию из-за уютных кремлевских стен, представляется, что проблема легко решается хирургическим путем – посредством механического объединения субъектов федерации. Как показал пример Адыгеи и Краснодарского края, кавалерийский наскок в подобных ситуациях противопоказан. Показано, и более того, необходимо знание предмета, для чего всего лишь требуется привлечение соответствующих специалистов к государственной службе. При всем уважении к немногочисленным должностным лицам, ныне выполняющим подобные функции на высшем государственном уровне, следует признать, что милицейская квалификация в данном случае категорически недостаточна.

Государственное ведомство, предметом которого является сплочение нации в работающий организм, должно быть создано с нуля и вовлечь в свой оборот множество ныне невостребованных специалистов. В его штатном расписании должно найтись место и профессиональному педагогу, и отставному офицеру. Таких кадров, часто не по доброй воле оставивших свое призвание, – тысячи и тысячи.

Новый Миннац должен быть максимально разветвлен и минимально зарегулирован. Его главная задача на местах – сделать так, чтобы районный кабак не был единственным местом встречи славян с неславянами. Где-то альтернативным местом общения может быть киноклуб, где-то библиотека, где-то – просто школьный родительский комитет. Деятельность в структуре Миннаца должна осознаваться не просто как работа от девяти до пяти, а как исполнение общественной миссии. И оцениваться по результату, в том числе по отсутствию «кондопог» в соответствующем округе, области и районе.

Министерство национальной политики – от слова «нация», а не «национальности» – достойно не только самостоятельного статуса, но и особых привилегий. Которые, само собой, должны сочетаться с особой ответственностью. Именно глава соответствующей службы по Карелии должен был в струнку стоять на начальственном ковре в первый час после стычки в Кондопоге. А его коллеги – выходить к людям на парализованные улицы райцентра, зная все языки и обычаи, угнездившиеся здесь по тем или иным причинам.

На специальном факультете Академии госслужбы, равно как и окружных кадровых центров, эти специалисты должны осваивать и лингвистическую, и культурную, и конфессиональную науку общения с этносами, населяющими Россию. Эта наука должна вытеснить условно-рефлекторные техники беспредметных «пиар-технологий». Уроки массовых манипуляций следует оставить спецфакультету Академии внешней разведки. Благо государственному аппарату давно настала пора учиться говорить со своим народом, а не играть на его слабостях – себе же на голову.

Общественные инициативы, само собой, могу только приветствоваться. Ныне крупные российские партии открывают под своей эгидой собственные кадровые школы. Если, к примеру, там реально займутся обучением ремеслу межэтнического и межконфессионального диалога, то никому и в голову придет называть эти партии пятым колесом в телеге, одноразовым инструментом и прочими расхожими обидными словами.

Во всяком случае, в этом больше смысла, чем читать пацанам нудные лекции о «толерантности». Европейские брошюрки на тему о правилах хорошего общественного тона следует отправить в макулатуру. Во-первых, мы родились и живем в другом обществе. Во-вторых, европейский опыт неубедителен даже для самих европейцев. В-третьих, у нас есть собственные кадры с собственным и совершенно уникальным опытом. Это педагоги из школ-интернатов и воспитатели из детских комнат милиции. Они знают альфу и омегу этого направления.

 

ЗАТКНУТЬ РОТ БОЛТУНАМ – МАЛО

Искоренять требуется не «фашизм», а дремучую некомпетентность, недостойную России с ее колоссальным образовательным потенциалом. А кроме того – зазнайскую, чванную и хамскую манеру транслировать примитивные, зато популярные решения с всероссийских медиа-трибун.

Диалог о Кондопоге, где с одной стороны от телеведущего посажен этнический русский, а с другой – этнический чеченец, в государственном или частном общенациональном эфире есть преступление на уровне Хасавюрта.

Телевизионный опрос на тему о том, нужны ли нам этнические меньшинства, не может квалифицироваться иначе, как подрыв государственности.

Паразитические диспуты с применением в качестве одноразового инструмента оппозиционных чеченских функционеров выходят за рамки политики и должны караться законом.

Более того, соответствующая статья УК, не работающая толком до настоящего времени, должна быть дополнена параграфами, относящимися к конфессиям и обычаям, и освобождена от необходимости доказывать умысел: наболтал – отвечай, провокаторское слово – не воробей. Соответствующие параграфы и разделы должны существовать и в административном кодексе, вменяя целый ряд поражений в правах.

Наше нежное телевизионное сообщество не привыкло не то что к держимордовским, а и вовсе к запретительным средствам. Что ж, пусть привыкает. Приоритеты государственной политики превыше индивидуальных прихотей самого талантливого автора. А ежели особый талант причиняет особый ущерб, то он – лишь отягчающее обстоятельство.

Любые слова об информационной безопасности – пустой звук, пока государство позволяет с голубого экрана разрывать общество на части. Но заткнуть рот болтунам мало. Прежде всех запретительных средств должна шествовать, решительно и твердо, государственная пропаганда национального строительства, возвышающая межэтническое согласие на самых бесспорных примерах боевого и спортивного братства, рабочего и ученого товарищества, творческого созвучия и религиозного диалога, и столь же убедительно выставляющая на смех – не на испуг, а именно на смех – все ничтожество этнического самолюбования, вкупе со всеми разновидностями паразитизма вокруг него. Пока этот паразитизм не будет считаться самым постыдным на свете делом, «раскондопожить» Россию не удастся.

Количество показов: 2578

(Нет голосов)