12.09.2007

Ярослав Бутаков

ОТВЕТНЫЙ ХОД

Российско-австралийский урановый контракт – реакция РФ на «многовекторность» Казахстана?

Вероятно, одним из важнейших для нас результатов завершившегося в Сиднее саммита лидеров стран Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) стало решение о проведении саммита АТЭС-2012 в России. Россия давно уже претендовала на то, чтобы однажды стать хозяйкой этого форума.

Местом проведения мероприятия называют Владивосток, что вполне естественно в силу его географического положения. Уже в начале этого года говорилось о том, что на организацию саммита АТЭС в России будет выделено порядка 100 млрд рублей из федерального бюджета. Когда же в Сиднее было подтверждено решение о том, что через пять лет главы стран АТЭС съедутся в Россию, губернатор Приморского края Сергей Дарькин сказал о конкретной сумме в 147,5 млрд рублей, требуемой на проведение форума. Правда, сейчас все еще не до конца ясно, в каком именно городе состоится саммит. К примеру, премьер Австралии выразил пожелание, чтобы лидеры АТЭС встретились в Петербурге.

Можно понять руководителей Приморского края, желающих использовать съезд глав АТЭС в целях повышения прямого финансирования и инвестиционной привлекательности своего региона. Ведь у нас крупные средства из федерального бюджета, как правило, выделяются под какое-нибудь громкое мероприятие, а не потому, что этого требуют научно обоснованные планы экономического развития и выравнивания межрегиональных диспропорций.

Приморский край действительно нуждается в крупных инвестициях центра, и целевое расходование общегосударственных средств на этот регион для поднятия его экономики выглядит оправданным. Вот только, как всегда, возникают сомнения: на нужные ли дела будут эти средства расходоваться? Перечень объектов, приведенный Дарькиным (конференц-залы, отели и т.д.), позволяет в этом усомниться. Разве все это позволит Владивостоку стать крупным научным, промышленным или финансовым центром российского Дальнего Востока?

Средства, направляемые в дальневосточные регионы России, должны вкладываться в серьезные проекты по развитию новых высокотехнологичных производств, модернизации инфраструктуры. Все это должно создать многочисленные рабочие места, и только таким образом будет решена висящая, как дамоклов меч, над нашим Дальним Востоком угроза оттока населения и китайской колонизации. Но вот этих-то стратегических целей как раз и нет. Пока мы видим вместо них лишь очередную кампанейщину.

Помимо информационного повода, привлекающего внимание нашего общества к проблемам российского Дальнего Востока, саммит АТЭС не имеет для нас существенного значения. Сейчас АТЭС не принимает, да и не способна принимать никаких политических решений. В нынешнем году главная тема, объявленная хозяйкой саммита – Австралией: обсудить меры по ограничению выбросов двуокиси углерода в атмосферу – так и осталась темой для досужих разговоров благодаря непреклонной позиции США в этом вопросе. Впрочем, США вполне можно понять: зачем им ограничивать уровень потребления и комфорта собственных граждан ради предотвращения совершенно недоказанного «глобального потепления», которое, быть может, существует только в воображении некоторых ученых и вообще служит конкурентам только предлогом для того, чтобы ограничить экономическую мощь Америки. Поэтому очередные конфузы младшего Буша, назвавшего в своей речи АТЭС ОПЕКом, а австралийские войска в Ираке – австрийскими, можно расценивать и как демонстрацию Штатами своего истинного отношения к мероприятиям, подобным саммиту АТЭС. Что, впрочем, не помешало Бушу выдвинуть на саммите важную инициативу посредничества в подписании мирного договора между двумя Кореями (напомним, что пока между этими странами существует только «соглашение о прекращении огня» 1953 года, то есть формально они еще находятся в состоянии войны). Но, опять же, это инициатива только одних Соединенных Штатов. Страны АТЭС не приглашаются играть хоть какую-то роль в процессе корейского урегулирования.

Более серьезное значение имеют двусторонние встречи лидеров и членов государственных делегаций, происходящие во время подобных саммитов. Внимание наших СМИ привлекло межправительственное соглашение о поставках в Россию для нужд российских АЭС австралийской урановой руды. Правда, оно начнет действовать только после ратификации парламентами обеих стран. Но возникает вопрос, почему Россия проявила интерес к австралийскому урану, тогда как в соседнем Казахстане его тоже переизбыток? Россия не принадлежит к странам с преобладающей долей ядерной электроэнергетики в общем энергетическом балансе, а планы развития этой отрасли тоже довольно-таки скромны.

Дело в том, что Казахстан практически полностью переориентируется на японский, а также, возможно, южнокорейский урановый рынок. С прошлого года действует соглашение, по которому Казахстан должен ежегодно поставлять в Японию 9500 т уранового сырья. Поставки в Россию не превышают 6000 т/год, а с 2014 года Казахстан намерен их прекратить. В будущем году начнет работать казахстанско-южнокорейское СП по обогащению урана, мощность которого составит до 1000 т/год. Обладая вторыми в мире (после Австралии) запасами урана, Казахстан, в то же время, по добыче урана занимает только третье место, уступая еще и Канаде. В перспективе Казахстан планирует заполнить своими поставками до 1/3 уранового импорта Японии.

Все это является не только следствием большей активности японских фирм, владеющих также значительными долями в капитале уранодобывающей отрасли Казахстана, но и политической игрой. Казахстан, что называется «диверсифицирует» маршруты поставок, демонстрируя свою «многовекторность». Со стороны РФ договоренность с Канберрой – это тоже ответный политический ход, который очень напоминает историю со строительством космодрома на острове Рождества в Индийском океане совместно с той же Австралией. В 2001-2002 гг. правительства России и Австралии уже договорились о начале строительства с 2006 года этого космодрома. Стартовая площадка для ракет в экваториальной зоне Земли имеет то преимущество, что здесь максимально используется сила вращения Земли, меньше реальная (относительно поверхности) скорость выхода на околоземную орбиту и, соответственно, запуски экономичнее, чем в средних широтах планеты. Однако через некоторое время об этом проекте как-то благополучно забыли.

Впрочем, последние заявления руководства Казахстана о том, что власти страны имеют право запрещать пуски ракет с Байконура, если считают их угрозой безопасности первому лицу государства, вполне могут оживить российско-австралийский космический проект. Правда, у него уже появился конкурент – индонезийский. Направляясь на саммит в Сидней, Владимир Путин завернул в Джакарту, где на пресс-конференции совместно со своим индонезийским коллегой упомянул, в частности, о плане строительства экваториального космодрома на острове Биак у северных берегов Ириан-Джая (Новой Гвинеи).

И все-таки один бесспорно позитивный для нас момент по итогам саммита АТЭС стоит отметить. Вступление России в ВТО, если судить по глубокому разочарованию министра экономического развития РФ Германа Грефа, отодвигается в неопределенную перспективу, позже 2008 года. Впрочем, возможно, все дело только в выборах, накануне которых стране просто не до вступления в ВТО, польза от которого для России весьма сомнительна, а вред очевиден.

Количество показов: 2513

(Нет голосов)