05.10.2007

Александр Елисеев

ЕВРО-АТЛАНТИЧЕСКИЙ ПОСТФАШИЗМ

Запад движется к новой форме социально-политического устройства

ЕВРОПЕЙСКИЙ «АМЕРИКАНЕЦ»

Нынешнего президента Франции Николя Саркози у нас представляют однозначно проамериканским деятелем и убежденным сторонником евроатлантизма. В принципе это, конечно, верно. Саркози никогда не скрывал своих симпатий к США, а придя к власти, практически сразу же повернул в сторону атлантизма. Курс Шарля де Голля окончательно предан забвению, и сегодня Франция серьезно рассматривает возможность возвращения в командные структуры НАТО. (Впрочем, разговоры об этом стали вестись еще при Жаке Шираке.) Министр обороны Эрве Морин публично высказался о том, что Франция может кардинально изменить свою военную политику. И это вполне соответствует прежним высказываниям Саркози о необходимости усиления роли своей страны в НАТО.

Новый президент готов занять весьма жесткую позицию в отношении Ирана. Если при Шираке у Франции были серьезные расхождения с США по поводу Ирака, то здесь, похоже, особых разногласий не будет. Министр иностранных дел Бернар Кушнер уже заявил, что Франция должна быть готова к войне с Ираном. Правда, Саркози поспешил дезавуировать заявления своего коллеги. Дескать, ни о какой войне и речи быть не может, министр погорячился. «Никакого ядерного оружия для Ирана, – заверил президент, – набор определенных санкций для переубеждения иранских властей, переговоры, дискуссии, решительность. И я не хочу слышать о каких-либо других мерах воздействия, чем дискуссия». Это, конечно, сугубо дипломатический ход. Как-то не верится в то, что Кушнер изложил только лишь свою, личную позицию. Просто он поторопился – сейчас еще не время для подобных жестких заявлений. Даже США – и те показывают Ирану не только кнут, но и пряник. Вот же, допустили Ахмадинежада в Колумбийский университет, лишний раз продемонстрировав свою «терпимость» и «толерантность». Но в любом случае, уже само наличие такого министра иностранных дел в нынешнем французском правительстве весьма и весьма показательно.

Атлантизм и проамериканизм Саркози, конечно же, очевидны. Но было бы все-таки неправильным представлять его этакой марионеткой Штатов, готовой превратить Францию в провинцию Евро-Атлантики. Наш «герой» вовсе не так уж прост и, судя по некоторым данным, готов вести собственную геополитическую игру. Естественно, вести он ее намерен строго в рамках общего курса на укрепление евро-атлантической солидарности.

 

СВОЯ ИГРА

Многие наблюдатели считали, что пришествие Саркози покончит со знаменитой франко-германской осью, сложившейся еще в 1962 году усилиями де Голля и Конрада Аденауэра. Или если не покончит, то хотя бы ослабит ее. И к тому были веские основания. Сам «Сарко» вполне однозначно заявлял, что «Европа не может быть построена на франко-германских отношениях». При этом он предлагал, в качестве мотора европейского развития, геополитическую комбинацию из Италии, Испании, Великобритании и Польши. Казалось бы, Германии здесь не место. Но это теория, а на практике Саркози стал проводить несколько иной внешнеполитический курс. Сегодня он предпочитает действовать в тесной связке с Ангеле Меркель под лозунгом «Сильная Европа». (В европейской прессе даже появились сообщения о том, что президент предложил германскому канцлеру совместное управление французским ядерным арсеналом.) Саркози выступил за создание в Европе нового координационного органа – «Совет мудрецов». Сама идея такого органа, что показательно, заимствована из германского опыта. «Совет мудрецов» существует в Германии – там он состоит из пяти руководителей независимых исследовательских центров. Периодически они излагают свои взгляды на важнейшие проблемы национального развития. Любопытно, что такая структура несколько выходит за рамки западной демократии, являясь чем-то вроде идеократии и даже духовной власти. Теперь Саркози и Меркель хотят создать Совет мудрецов уже на общеевропейском уровне, причем предполагается, что его участники не будут играть активной роли в Еврокомиссии, Совете ЕС и Европарламенте.

Более того, лидеры двух европейских стран готовятся выступить с инициативой решительного реформирования мировой капиталистической системы. Недавно «Сарко» обрушился с критикой на спекулятивный капитал. По его мнению, спекулянты разрушают международные финансовые механизмы, да и всю мировую систему. «Так больше продолжаться не может!» – воскликнул президент. Воскликнул – и выдвинул довольно-таки красивый лозунг: «Капитализм для предприятий, а не спекулянтов!»

 

ПРИЗРАК ФАШИЗМА

Как хотите, а это уже напоминает что-то очень знакомое – и вполне европейское. В первой половине прошлого века в Европе же существовали лидеры, которые противопоставляли «правильный» производительный капитал «неправильному» спекулятивному. И, как все уже догадались, здесь имеется в виду движение, называемое «фашизмом» или «нацизмом». (О спекулятивном капитале говорили не только фашисты/нацисты, но у власти, в ряде европейских стран, находились как раз они.) Конечно, все термины, в данном случае, достаточно условны. Тот же самый фашизм, если рассуждать строго исторически, есть итальянское явление. (Так же, как и нацизм – германское.) Между тем, не случайно, что эти термины используются для характеристики всего общеевропейского (и даже общемирового!) феномена. Особенно это касается слова «фашизм» – возможно потому, что итальянские фашисты первыми дорвались до властных рычагов.

А что такое фашизм? Если кратко, то это практика сворачивания институтов демократии в странах с устойчивой демократической традицией – при сохранении основ капитализма. И в Германии, и в Италии ликвидация демократии сопровождалась усилением монополистического капитала. (В результате политики насильственного картелирования в 1933–1939 годах с хозяйственной арены исчезло около 700 ремесленных предприятий. Зато возросло влияние монополий. К 1939 году 6 крупных банков и 70 акционерных обществ контролировали 2/3 промышленного потенциала Германии.) Разумеется, одновременно происходило реформирование самого капитализма, который становился более «национальным», «социальным» и «производительным». По сути, фашизм был ответом западного капитализма на чудовищный кризис, поразивший его в период между двумя мировыми войнами. Другим ответом был «новый курс» Рузвельта, который предпочитал реформировать капитализм без демонтажа институтов западной демократии. В конечном итоге, победила «модель Рузвельта», давшего пример того, что капитализм может быть «демократическим» и «социальным».

Однако сегодня мы видим, что западная демократия снова находится в состоянии острейшего кризиса, вызванного глобализацией. Последняя выплеснула в Европу мощные миграционные потоки из Афро-Азии, грозящие покончить с европейской идентичностью. Собственно говоря, и сам Саркози выплыл именно на волне страха перед миграцией – его популярность резко возросла во время «бунта мигрантов» в 2005 году.

Понятно, что, будучи человеком не глупым, Саркози видит угрозу не в самих мигрантах, но в эгоистической позиции крупнейшего капитала, прежде всего, финансового. (Одним из проявлений такого эгоизма стал перенос бизнеса из западных стран в страны с более благоприятным налоговым режимом.) Примерно так же рассуждали и европейские фашисты, которые считали пролетарский бунт не столько заговором коммунистов, сколько результатом безоглядной эксплуатации со стороны «плутократов». Вот почему они сильно урезонили буржуазные верхи, заставив их проводить более социальный курс – при условии всемерной поддержки производительной активности.

Сегодня на роль «бунтующего пролетариата», несомненно, подходят мигранты из Афро-Азии. И поэтому у многих политиков просто должно появиться искушение несколько урезонить всемирную олигархию, заставив ее быть более ответственной в отношении стран третьего мира. А сделать это можно только в условиях сворачивания демократии, ибо сама демократия является мощным рычагом в руках все той же самой олигархии. Сверх того, такое сворачивание должно произойти не в рамках отдельных стран, но касаться всего Запада.

Кстати говоря, Саркози вовсе не случайно выступил за то, чтобы расширить состав «Большой Восьмерки», включив туда ряд стран «третьего мира» – Индию, Бразилию, Мексику и ЮАР. Это некий реверанс в сторону нового – «третьемирового пролетариата», выполняющего сегодня ту функцию, которую вчера выполнял «угнетенный» западный рабочий. Но при всем при том Саркози намерен жестко ограничить пребывание этого «пролетариата» в самой Франции. На это и направлены его антимиграционные предложения (в частности, введение испытательного срока для браков с иммигрантами), осуществление которых тоже невозможно без сворачивания демократии. Что ж, параллели тут очевидны – Гитлер и Муссолини улучшали положение собственного рабочего класса, однако не давали ему никакой возможности для политического самовыражения (не говоря уж о протесте).

Всю эту стратегию можно условно назвать евро-атлантическим, либеральным «фашизмом». Естественно, само слово «фашизм» здесь необходимо писать в кавычках, ибо речь идет о совершенно новом явлении, имеющем сходство со своим историческим предшественником. Понятно, что «новые фашисты» постараются выдвинуть гораздо более «гуманную», интернациональную и рыночную модель, лишенную «крайностей» гитлеризма (скажем, вместо партийно-орденской идеократии введут экспертократию «мудрецов»). И правильнее было бы использовать термин «постфашизм». Но все равно аналогию провести надо, чтобы подчеркнуть всю серьезность момента.

 

АМЕРИКАНСКИЙ ФАКТОР

За океаном, судя по всему, также намечается тенденция к «фашизации». Америка стоит накануне грандиозной схватки с «третьим миром», и здесь у нее очень много противников. Помимо пресловутого «исламского радикализма» (созданного при живейшем участии ЦРУ), ей угрожает Латинская Америка, которая идет по пути Боливарианской социалистической интеграции. В самих же Штатах проживают 35 миллионов испаноговорящих американцев, и эта общность может стать чем-то вроде «пятой колонны» Чавеса и Кастро. Ко всему прочему, США сильно увязли в разного рода внешнеполитических авантюрах. Вот почему рано или поздно, но там станет вопрос о сворачивании хваленой демократии.

Собственно говоря, уже сегодня появляются вполне обоснованные предположения о том, что в стране готовится государственный переворот. И об этом предупреждают не только конспирологи, но и известные деятели США. Так, респектабельный экономист, республиканец (соратник Рональда Рейгана) Пол Крэйг Робертс на полном серьезе утверждает, что «администрации Буша отчаянно необходимы драматичные события, чтобы запугать американский народ и заставить конгресс согласиться на милитаристско-полицейское государство»).

О многом говорит и появление таких фильмов, как «300 спартанцев», в которых нет и намека на пресловутую политкорректность. И вот уже конгрессмен Петер Кинг (советник Рудольфо Джулиани) заявляет: «К несчастью, в нашей стране имеется слишком много мечетей и слишком много людей, симпатизирующих радикальному исламу. Мы должны более внимательно наблюдать за ними, и мы должны быть гораздо более агрессивными в деле борьбы с терроризмом». Конечно, после этого заявления тут же прокатилась буря протеста – Америка еще продолжает кичиться своей «толерантностью». От Джулиани потребовали отставки Кинга, однако он только посмеялся над этими требованиями. Да, видно, времена и в самом деле меняются.

Надо ожидать того, что по обе стороны океана возникнет «обновленная», авторитарная Евро-Атлантика, использующая многие технологии Третьего Рейха. (Не исключено, что ее лидеры заговорят о необходимости спасения «белой расы».) И с большой долей уверенности можно предположить, что это образование постигнет та же судьба. Дело в том, что нельзя излечить язвы «плутократии», не покончив с самим капитализмом. Если примат капитала сохраняется хотя бы в экономике, то он все равно будет фатальным образом влиять на всю систему. И крупные монополии найдут пути избавиться от нового этатизма – например, используя внутренние противоречия. А там будет, что использовать. Безусловно, в новой Евро-Атлантике весьма остро встанет вопрос о лидерстве.

Впрочем, как видно, этот вопрос стоит и сегодня. Атлантист Саркози пытается вести свою игру и явно хочет говорить с США если не на равных, то почти на равных. И это, несомненно, вызовет (если только уже не вызвало) раздражение Вашингтона. А вот тогда мы сможем увидеть совсем другого Саркози – показывающего «зубы» своим заокеанским соратникам. Не исключено, что в случае серьезного конфликта с Вашингтоном, французский президент сделает некоторый реверанс в сторону Москвы. Хотя бы для того, чтобы попугать США. Но как знать – может быть, именно Саркози будет суждено возродить ось Москва–Берлин–Париж, которая возникла в 2003–2005 годах? Ход истории мало предсказуем, и нас могут ожидать самые разные сюрпризы.

Количество показов: 2601

(Нет голосов)