08.10.2007

Франк Хаан

АЗИЯ ПРЕОБРАЗУЕТ МИР

Время взаимопостижения Востока и Запада

Азия преобразует мир. Этот тезис, пробуждающий страхи, надежду и зависть, нас одновременно и тревожит, поскольку «старый мир» стремительно распадается и вдохновляет широкой и плодотворной задачей участия в конструировании нового мира. В ходе Недели Юго-Восточной Азии в Берлине, открывшейся 10 сентября, эти вопросы порой затушевывались, порой, напротив, ставились в самой артикулированной форме.

Когда подобное мероприятие впервые проводилось десять лет назад, страны Дальнего Востока еще казались экзотикой, а сообщения о стремительном подъеме этих государств воспринимались с недоверием. Даже на выставке «Экспо-2000» в Ганновере первая китайская экспозиция, уже представленная в виде модели в эстетической и технологической упаковке, высмеивалась как пропагандистский трюк, как занимательная научная фантастика. Между тем как раз в 2000 году федеральный канцлер Герхард Шредер праздновал «IT-революцию» и усматривал единственную надежду для Германии в быстрой и безграничной имитации модели США. Тогда, на пороге нового тысячелетия, перспектива представлялась простой и безоблачно ясной: глобализация, цифровая революция, Америка в авангарде прогресса. Для германской и в целом для европейской элиты курс казался однозначным: политикам и хозяйственникам предписывалось держать руль строго на запад.

И всего лишь за семь лет изменились все ориентиры. Азия преобразует мир, заставляя многих волноваться, блуждая между распространенными клише о «странах-захватчиках», угрожающих нашему благополучию (как, к примеру, редактор «Шпигель» Габор Штайнгарт). Между тем Америка переживает в ходе иракской войны крупнейший кризис мировосприятия и доверия в своей истории, в то время как ее экономика расшатана кризисом, поразившим сферы недвижимости и финансов.

Перед лицом этой реальности Европа начинает медленно поворачивать голову в другом направлении, и все чаше мы слышим призыв – держать курс на восток. Однако действительно ли нам требуется все время куда-то «держать курс»? Неужели корабль Европы не имеет никакой остойчивости и вынужден шарахаться как молекула в поле мировых притяжений?

Продуктивная обеспокоенность изменением мировой ситуации ставит это вопрос особенно остро. Вместо того, чтобы лихорадочно искать тенденцию и приспосабливаться к ней, нам нужно обрести спокойствие, самоосмысление, твердость и уверенность в себе, в то же время сохраняя любознательность и открытость в отношении «другого мира». Нас сегодня тревожит отсутствие какой-либо прочной архитектуры международных отношений. Мы вступили в многополярный мир и при этом вынуждены жить как бы на вольном ветру, поскольку в обжитом нами здании не хватает возможностей для упорядочения различных элементов. Это происходит по той причине, что «западные институты» стремительно утрачивают свое значение – это относится как к МВФ и Всемирному Банку, так и к НАТО. Сегодня в ведущих европейских кругах как бы невзначай обсуждается развитие более прочного партнерства с Шанхайской организацией сотрудничества, которая еще недавно рассматривалась как намеренный и опасный противовес НАТО.

Так где же те надежные структуры, та прочная конструкция, которая позволит существовать в многополярном мире без бурь, пожаров и наводнений? Может быть, системе международных отношений XXI века предстоит обосноваться скорее в палатках, чем в домах, и определяться не столько структурами, сколько диалогом? Может быть, новая «структура» будет строиться не столько на контроле и обуздании, сколько на преодолении горизонта и общем раскрытии новых миров и пространств (наш мир в перспективе «мирового пространства» представляется узким, к тому же наполненным заботами, конфликтами и суетой)? Может быть, это общее открытие новых миров позволит миновать на пути бури и пожары, и потому в палатках жизнь может оказаться более воздушной, легкой и гибкой? Но может оказаться, что старые конфликты развернутся в новых местах, и вдруг с непредвиденными доселе рисками перед нами встанет угроза «внутриазиатской» войны.

В любом случае мы являемся лишь свидетелями эпохального пересмотра не только международных политических отношений, но и самопонимания европейца, осознающего себя также азиатом – что вряд ли поймут американцы. Эта смена идентичности, которая может потребовать изменения не одного, а многих параметров культурного или политико-экономического уклада, становится знаком смены эпох. Азия преобразует мир, и под ее влиянием Европа изменяет себя. Все эти мысли и догадки исподволь наполняли пространство общественной дискуссии об изменениях мирового порядка, открывшейся в рамках Недели Юго-Восточной Азии.

 

ГАРМОНИЯ ИЛИ НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТЬ?

Представляется очевидным, что поверхностные импульсы оценки и восприятия многополярного мира больше исходят из политики, чем из «жестких» экономических представлений. Представители корпоративного мира проявляют большую инициативу и заинтересованность, поскольку за их честолюбием просматривается волнение, поскольку речь идет о перспективе нестабильности, в которой многим есть что терять. В этом смысле особенно симптоматично недавнее мероприятие Фонда Бертельсмана, который давно «застолбил» тему культурного диалога с Китаем и в целом с Азией. В 2006 году этот фонд организовал трехстороннюю европейско-американско-азиатскую дискуссию в Зальцбурге с участием австрийского канцлера Вольфганга Шюсселя. И именно Шюссель, который вел дискуссию в берлинском офисе фонда на Унтер-ден-Линден, провел ее с блестящей, типично австрийской галантностью.

Не менее симптоматичным было участие в этом форуме крупнейших германских корпораций, в частности BASF, представленной главой наблюдательного совета профессором Юргеном Штрубе. Можно сетовать по поводу доминирования корпоративных интересов, можно раздражаться манерами «капитала», взявшего на себя рассуждения на темы истории, но там, где зияет вакуум, он мгновенно заполняется, и вместо того, чтобы жаловаться на решительное вторжение «интересов капитала» в вопросы диалога, следовало бы сожалеть о том, что чиновники и политики в вопросах Азии пропустили свой поезд, погрязнув в провинциальной самоограниченности и самоуспокоенности. Если в германском МИД еще имеются разумные и инициативные личности, делающие свое дело, то в партиях, в офисе канцлера и в бундестаге царит все тот же мещанский провинциализм, что отмечается и специалистами из политических фондов.

Это преимущество интеллектуального диалога в формате, предложенном Фондом Бертельсмана, проявил профессор Штрубе, подчеркнув, что мы живем в эпоху нового «шелкового пути», в котором Китай становится ведущим мировым игроком, поднимаясь из крестьянской роли вверх по мировой «шахматной доске». В свою очередь, Жан-Пьер Леман, профессор экономики из Лозанны и председатель «Эвиан-Групп», прибывший в Берлин вместе с генеральным директором ВТО Паскалем Лами, напомнил о роли реформ Дэн Сяопина, который уже в 1979 году «заключил в свои объятия глобализацию». Еще более драматично звучало выступление госпожи Дезай, президента американского Азиатского общества, признавшей тот факт, что сегодня валовой общественный продукт Китая, Японии и Индии превышает половину мирового продукта: «так было и в 1500 году, и в этом смысле не произошло ничего неожиданного».

Китайскую сторону на подиуме представлял Чжоу Сонпо – предприниматель, в 40 лет возглавляющий фирму из 3000 человек и одновременно преподающий экономику, в том числе в баварском Байройте. Не менее «жесткий» бизнесмен, чем его западные коллеги, профессор Чжоу, говоря по-немецки без акцента, остановился в своем выступлении на значении важнейших азиатских экспортных товаров. Он говорил о том, что Китай не угрожает Западу, поощряет развитие мировых рынков, и что именно в Китае идея гармонии в отношениях между людьми и между государствами глубоко укоренена в истории и философии.

Речь профессора Чжоу открыла обмен представлениями о мире завтрашнего дня. Действительно ли конфликт с исламским миром является неизбежным? Реальна ли угроза американо-китайской войны – или мы находимся в преддверии новой «холодной войны» между Западом и Россией? А может быть, все эти штампы мышления не позволяют нам увидеть реальную угрозу – поскольку, как ни парадоксально, усиление азиатских стран представляет угрозу и для самой Азии? Как считает профессор Штрубе, в то время как Европа извлекла уроки из больших войн прошедшего столетия, Япония и Китай еще не преодолели собственное прошлое. «Возможно, Китай и способен разрешить внутренние конфликты при помощи своей концепции гармонии, но мы не должны предаваться иллюзии, что конфликты не вспыхнут в непредвиденный момент».

Профессор Леман, в свою очередь, подчеркнул, что именно в послевоенной Германии родилась новая архитектура безопасности, основы которой «строятся на диалоге и еще раз диалоге». Эта архитектура, по мнению Лемана, и предотвратит новые угрозы мировой безопасности. На что профессор Чжоу напомнил, что великий китайский философ Мэн-цзы, писавший о гармонии, не пребывал при этом в блаженном идеализме и романтическом забытье, а вслед за Платоном описал гармонию как разумное устройство равновесия между землей и небом, включая в том числе и социальную ответственность, и принципы отношений с соседями в человеческом общежитии.

 

ДИАЛОГ ЕВРОПЫ И АЗИИ: ПРОЩАНИЕ С КОЛОНИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКОЙ СИЛЫ

Эта полемика была лишь одним примером того, насколько захватывающим может быть европейско-азиатский диалог, в котором представители Азии, осознавая потенциальный кризис в своей части света, обращаются к основополагающим тезисам европейской философии, в то время как европейцы, предупреждая Азию об опасности амбициозных иллюзий, в практическом плане претворяют в жизнь крупномасштабный план объединения Европы. И именно это делает Европу привлекательной в глазах Азии.

По мнению профессора Лемана, пример Германии, которая отказалась от гегемонистической и колониальной политики, но стала центром поиска компромиссов между странами Европы и в итоге превратила Европу в единый центр мирового влияния, наиболее поучителен для стран Азии, которые могли бы извлечь уроки из этого опыта, в том числе для поиска «азиатской идентичности».

В этой связи профессор Штрубе напомнил о том, что уже в 1913 году Европа была столь же могущественна, и в этот период, в частности, 20% экспорта BASF приходилась на Китай. Однако после 1913 года наступил 1914-й. «Это означает, что в политике важнейшим приоритетом является культурное партнерство, которое помогает осознать, что когда в конфликте что-то теряет одна из сторон, то в итоге проигрывают все. Между тем мы могли бы все вместе выиграть, особенно в перспективе качества жизни».

Любопытно, что сторону Азии в этой дискуссии достойно представила американская азиатка – доктор Дезай, признавшая тот факт, что сегодня, с подъемом Китая и Индии, глобализация уже не может рассматриваться как американизация. С другой стороны, для Азии остается крайне чувствительным ее опыт объекта колониальной политики.

Эта реплика привела, в свою очередь, к обсуждению того обстоятельства, что освобожденная Азия в настоящее время преодолевает искушения войн в стиле старых европейских побоищ, в то время как Европа при всем своем опыте так и не смогла полностью преодолеть колониальное мышление. И сегодня Европа заново открывает для себя эту проблему, дистанцируясь от политики США. Таким образом, именно сейчас Европе и Азии есть что сказать друг другу. Это прояснилось в диалоге в Фонде Бертельсмана гораздо лучше, чем в любом из столичных политических мероприятий.

 

КИТАЙ КАК СТРАНА ИННОВАЦИЙ И ГЕРМАНО-КИТАЙСКОЕ ПАРТНЕРСТВО

Естественно, несмотря на всю важность культурного диалога, центральная роль в европейско-азиатском сотрудничестве принадлежит экономическим отношениям. Это подчеркнул в своем выступлении министр науки КНР Ван Ган, который привел пример партнерства Китая в международной программе ИТЭР по созданию реактора ядерного синтеза в качестве лучшего свидетельства инновационной направленности китайской экономики. Он напомнил о том, что подъем экономики Китая обошелся колоссальными затратами энергетических ресурсов. Ван Ган призвал Германию принять самое активное участие в проекте ИТЭР. Министр также говорил по-немецки без акцента: он несколько лет работал топ-менеджером Audi.

До своего назначения на пост министра Ван Ган был ректором шанхайского университета Дуньчжи, который поддерживает партнерство с германскими университетами на протяжении столетия. В последние годы это сотрудничество развивалось в основном в области защиты окружающей среды и технологий использования энергии Солнца. Однако министр убежден в том, что партнерство ученых двух государств следует распространить и в область ядерной энергетики. Профессор Штрубе не мог не признать, что Китай не сможет решить свои экономические проблемы лишь за счет ветряных мельниц и солнечных батарей.

По его мнению, тот факт, что в Китае германские университеты больше востребованы, чем английские, означает, что у двух сторон имеется значительный капитал, который пока не задействован в партнерстве. В частности, для Китая представляет несомненный интерес опыт Европы по интеграции комплексных систем, в частности, в сфере логистики. Как Штрубе, так и Леман придавали особое значение тому обстоятельству, что Китай и Европа не являются конкурентами, ибо представляют совершенно разные сегменты мирового рынка, и взаимодополнение имеющихся возможностей в целом представляет большее значение для экономики, чем безжалостная конкуренция.

Естественно, что и на этом мероприятии участники не могли избежать обращения к теме демократии и прав человека. Разумеется, любой мыслящий человек, не говоря о специалистах по Китаю, не может не осознавать, что колоссальное государство, несколько десятилетий управлявшееся тоталитарными методами, не в состоянии одновременно преуспеть во всех процессах совершенствования своей политики. По мнению профессора Чжоу, в процессе исполнения трех задач Китая – индустриализации, урбанизации и рыночной трансформации – форсированная демократизация по западным рецептам в принципе неприменима.

Профессор Чжоу привел пример российского опыта 90-х годов, когда в итоге «демократизации» едва не распалась вся система государственного управления. Вместе с тем он сообщил, что вопрос об индивидуальных правах и свободах включен в повестку дня назначенного на октябрь съезда Компартии Китая. По его словам, прагматичное китайское руководство следует традиционной пословице: «Реку можно перейти только по камням». Он также отметил, что в Индии, которая считается «крупнейшей демократией в Азии», социальные успехи не столь впечатляющи, как в Китае: в частности, там значительно выше как процент безграмотного населения, так и уровень детской смертности. Как резюмировал профессор Чжоу, «демократия для нас является не самоцелью, а средством повышения благосостояния».

Итогом дискуссии по существу стало понимание того факта, что Азия не только преобразует мир, но и преобразует сама себя. Изменить себя предстоит и европейцам. Само проведение в Берлине Недели Юго-Восточной Азии позволило открыть новую страницу в нашем самовосприятии, высветив пороки европейской самоудовлетворенности, эгоцентризма и провинциализма партийных дрязг, которые ограничивают мышление и загромождают пространство идейного дискурса. Эти пороки уйдут в прошлое, когда мы перестанем считать свой маленький внутренний мир центром Вселенной, когда мы откроем для себя тот бальзам для души и духа, который позволяет смотреть в будущее и более честно оценивать истинные масштабы явлений.

Нам необходима Азия - для того, чтобы предпринять давно назревший пересмотр перспектив на будущее. Но не в меньшей степени нам необходимо обратиться к собственной, и платоновской философии гармонии: именно Платон описал взаимосвязь между духом космоса и индивидуальной душой. О гармонии писал и еще один великий мыслитель Европы – Готфрид Вильгельм Лейбниц, первый европейский ученый, обнаруживший общность европейской и китайской мысли. В своем труде Novissima Sinica в начале XVIII века он проводил параллели между философскими принципами Платона и основными тезисами Мэн-цзы и Конфуция. Если мыслить не только в категориях географии и истории, но и в категориях человеческого познания, мы поймем, что Европа и Азия не столь далеки друг от друга. При этом мы, возможно, утратим некоторое представление об экзотике, зато постигнем универсальную истину.

Перевод с немецкого

Текст впервые опубликован на сайте Solon, германском партнере RPMonitor

Количество показов: 2657

(Нет голосов)