14.02.2008

Константин Черемных

В ОЖИДАНИИ ДОН КИХОТА

На энергетическую зависимость Германию обрекает не «Газпром», а собственные навязчивые страхи

Весьма унылая картина предстает глазам путешественника, следующего поездом из Берлина во Франкфурт. На гладкой восточногерманской равнине, словно созданной для посевов – в отличие от холмистого запада – вместо зерновых и овощных культур бесконечными рядами высятся ряды огромных, удручающе одинаковых, как наши «хрущевские» дома, ветряных мельниц. За сокращение посевных площадей расплачивается высокими ценами на продовольствие не только Германия, но и соседи на Востоке.

Объявление Министерства экологии: каждый гражданин, построивший дом в Мекленбурге, обязан установить на крыше собственную солнечную электростанцию. Эффект от «зеркал» по определению минимален, ибо пасмурных дней в году здесь куда больше, чем ясных. Но идеологический принцип превыше расчетов КПД: население вслед за муниципальными чиновниками послушно выполняет инструкции свыше – точь-в-точь как китайцы, которым председатель Мао повелел в 70-х годах устроить в каждом доме сталеплавильный цех.

За последнюю пятилетку «мельницефикация» государства возросла в несколько раз. Вот только энергетические проблемы почему-то не разрешились. В стране по-прежнему самое дорогое электричество в Европе. По радио то и дело сообщают о выходе из строя местных электросетей, не выдержавших колебаний на входе: чем больше мельниц, тем больше эффект от перемены безветренной погоды, когда лопасти мельниц беспомощно никнут, на ненастье, когда они все разом начинают бешено вращаться. Издержки ложатся на налогоплательщика.

Казалось бы, политические партии левого спектра, озабоченные положением широких масс, должны были бы поднять вопрос о возвращении к более эффективным способам производства энергии. Однако германские социал-демократы и их традиционные союзники – «зеленые» – отстаивают ровно противоположные позиции, не только выступая против производства в стране атомной энергии, но и против расширения мощностей переработки бурого угля – единственного энергоносителя, добываемого в стране после закрытия урановых рудников.

Как ни странно, у широких масс избирателей идея закрытия угольных шахт пользуется популярностью. О чем свидетельствуют итоги выборов в ландтаг земли Гессен, где социал-демократам во главе с харизматичной Андреа Ипсиланти, строившей свою кампанию на безудержном экопопулизме, едва не удалось обойти правящую ХДС. Правящий министр-президент Роланд Кох, которого еще недавно считали серьезным внутрипартийным соперником Ангелы Меркель на пост федерального канцлера, сделал ошибочную ставку на правый популизм, призывая не допустить к власти «Ипсиланти, Аль-Вазира и коммунистов». Не стоило труда догадаться, что Кох рассчитывал на антииммигрантские предубеждения среднестатистического бюргера, намекая на «инородческое» происхождение политических оппонентов. Средний бюргер в самом деле мог не знать, что фамилия главы местной предводительницы СДПГ досталась ей от бывшего мужа-грека, а лидер гессенских «зеленых» Тарек Аль-Вазир только наполовину йеменец. Но расчет на антииммигранттскую карту оказался провальным: среднестатистический немец столь же толерантен к инородцам, сколь податлив на экологистскую агитацию.

Спустя неделю после выборов германская энергетическая компания RWE была вынуждена отказаться от строительства угольной электростанции в Саарланде. Подействовали и последние политические тенденции, и активность Союза за окружающую среду и защиту природы, и развернувшаяся в последние месяцы кампания против монополизма германских энергетических концернов, рассчитанная именно на малообеспеченное население. Брюссельская номенклатура при поддержке местного антимонопольного ведомства весьма эффективно канализировала антибуржуазный настрой малообеспеченного населения против «четверки» германских картелей, «захвативших власть» на национальном энергорынке.

Эта кампания удивительно точно совпала по времени с очередным обсуждением темы «энергетической независимости Европы» от поставок российского газа. В начале прошлой недели глава Национальной разведки США Майкл Макконнелл предъявил России претензии в «энергетическим империализме», а вслед за ним заместитель помощника Госсекретаря США Мэтью Брайза пообещал и далее стремиться к тому, чтобы часть каспийского газа поступала в Европу в обход России – через трубопровод Nabucco и газопровод Турция–Греция–Италия. «И хотя американцы никогда не будут потреблять этот газ, данный вопрос нас волнует, поскольку мы преследуем стратегические цели, – пояснил дипломат, отвечающий за американскую политику на Кавказе. – Отсутствие проблем с энергоносителями у европейских союзников и их экономическая независимость отвечают интересам нашей национальной безопасности».

5 февраля в Вене было подписано очередное соглашение по газопроводу Nabucco. Несмотря на то, что международные эксперты уже давно считают этот проект нереализуемым в силу нерентабельности и чрезмерного числа стран-участников, желающих получить свой «куш» от транзита – в результате чего проектируемая цена газа в конечном пункте доставки резко возрастает, к проекту присоединилась германская энергокомпания RWE. Гладкие стереотипные фразы главного исполнительного директора RWE Gas Midstream Стефана Юдиша педантично и покорно перекликались с генеральной линией Госдепа: «На наш взгляд, этот проект – большое достижение в направлении развития газовой стратегии. Мы уверены, что Nabucco обеспечит безопасность газоснабжения Европы»...

Унылая податливость германского крупного бизнеса политическим ветрам из Вашингтона закономерна. Венская встреча удивительно совпала по времени с американскими праймериз, которые выявили весьма высокую вероятность победы на предстоящих выборах такого откровенного «ястреба», как Джон Маккейн. В Брюсселе, Вене и Берлине опускают головы, не дожидаясь удара. Сквозь дежурные фразы о диверсификации энергопоставок проглядывает суетливое стремление исполнить экономические инструкции, пока не пришлось выполнять инструкции военные. Страусиная политика не видит за завтрашним днем послезавтрашнего, когда патроны, убедившись в эффективности своего давления, потребуют новых уступок и на других фронтах.

Впрочем, этот суетливый страх охватывает не всех. Накануне венской встречи Gas de France, которой участвующая в проекте Nabucco Турция «объявила недоверие» из-за поддержки признания Францией резни армян в 1915 году геноцидом, высказала намерение вступить в переговоры с российским «Газпромом» об участии в его проекте «Южный поток».

Инициатива французов выглядит адекватным ответом на приглашение «Газпромом» французской Total в проект по разработке крупнейшего арктического Штокмановского месторождения газа.

Существенно, что французская Electricite de France соперничают с RWE за крупный пакет акций в российской генерирующей компании ОГК-1, включающую шесть крупнейших тепловых электростанций. Хотя бы по этой причине вступление RWE в «набукковский альянс» кажется неразумным как с экономической, так и с политической точки зрения. Настолько неразумным, что возникающее чувство обиды уравновешивается сочувствием к нашему партнеру по проекту «Северный поток», у которого что-то всерьез не в порядке со здравым смыслом.

Здравый смысл всегда отступает, когда в экономические процессы бесцеремонно вмешивается политическая воля третьей стороны, по-прежнему считающей Европу полигоном собственной политики – о чем свидетельствует и на глазах расширяющееся присутствие американского военного контингента в германском Висбадене. И будет эффективно вмешиваться до тех пор, пока штаб-квартира европейской бюрократии располагается там же, где штаб-квартира НАТО; пока границы Евросоюза будут расширяться параллельно экспансии Североатлантического альянса; пока военно-политический диктат сопровождается идеологическим; наконец, пока надежность экспорта российских энергоносителей в Европу будет на 80% зависеть от итогов очередного выяснения отношений между Москвой и Киевом.

В канун тяжелых энергетических переговоров между Москвой и Киевом именно представители Gas de France призвали Украину к конструктивному решению вопроса о долге за газ, которым российский «Газпром» компенсировал нехватку поставок из Средней Азии. Франция, не испрашивающая разрешения Вашингтона на партнерство с «сомнительными» арабскими режимами Ближнего Востока и Африки, похоже, может позволить себе большую независимость от вашингтонского диктата, чем Германия.

Не действуют на французские власти и экологические наваждения, мертвой хваткой придушившие политическую и гражданскую волю ближайших европейских соседей. Неудивительно, что именно с Францией Россия может развивать эффективное партнерство не только в космической сфере – на полигоне во Французской Гвиане, но и в проекте создания реактора термоядерного синтеза.

Проект Союза средиземноморских стран, выдвинутый в конце прошлого года президентом Николя Саркози, застает врасплох германские власти не только по той причине, что Берлин оказывается за бортом этой структуры, альтернативный Евросоюзу с его мертвящими бюрократическими ограничениями экономического развития. Инициатива Франции востребована на Ближнем Востоке и Северной Африке прежде всего в связи с возможностями получения новых технологий – в том числе ядерных. Открытие новых рынков сулит французским компаниям весомые прибыли. Оттого и кусают локти в Берлине.

После того как Лондон и Мадрид огласили собственные планы развития ядерной энергетики, Берлин оказался в обидном и глупом одиночестве. Мало того, даже среди центральноевропейских стран, примерно внедряющих пресловутые альтернативные энерготехнологии, Германия оказывается в менее выгодной ситуации. Малонаселенная Дания, получившая от Брюсселя в рамках постиндустриального разделения труда фактическую монополию на производство мельниц, подсчитывает щедрые доходы от этого «госзаказа», а германский бюджет вынужден выискивать все новые статьи экономии средств.

Так иррациональный страх перед самыми эффективными видами энергетики – а вовсе не коварные замыслы «Газпрома» – обрекает нацию со славной историей науки и технологий на зависимость и слабость. Тот, кто публично проявляет свою боязнь, обнаруживает слабость и беспомощность. Таковы неумолимые законы мировой геополитики. И именно по той причине Вашингтон позволяет себе диктовать Германии, сколько именно солдат бундесвера она обязана бросить в горнило Южного Афганистана, что воля Берлина, как между молотом и наковальней, сплющена экологическими страхами политиков и умственной ленью своих потребителей с экологически стерильно промытыми мозгами.

Вызов брошен. Подлинная альтернатива унизительной внешней зависимости становится все более осязаемой и очевидной. Германия ждет политиков крупного масштаба, которые излечат публику и истэблишмент от экологической ипохондрии и предъявят счет «премудрым пескарям», как брюссельским, так и своим собственным, за то отставание в развитии – научном, промышленном и в конечном итоге социальном, на которое они обрекли нацию. Таких политиков, которые выведут партнерство с крепнущим сообществом Евразии из узкой колеи трубопроводов на широчайшую ниву сотрудничества, которые заключат долгосрочные договора не только с «Газпромом», но и с «Росатомом» – с максимальной и прочной выгодой для обеих сторон.

Избавление Германии от удушающего хозяйство и культуру экологистского наваждения – уже не вопрос внутриевропейской конкуренции, а вопрос выживания. Только партнерство в созидании реального экономического потенциала сможет преодолеть отчуждение между коренным населением и иммигрантами, создав для тех и других рабочие места и осмыслив универсальное образование универсальными задачами, достойными Европы XXI века. Но для того чтобы это случилось, требуется тот первый Дон Кихот, которой поднимет саблю на бесплодный лес ветряных мельниц.

Количество показов: 4014

(Нет голосов)