11.04.2008

Оскар Крейчи (Чехия)

РАДАР ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ. Часть 2

Нет никаких сомнений в том, что НПРО США направлена против России и Китая

В редакцию RPMonitor поступил текст информационно-аналитической группы Res publica (Прага, Чехия). В нем изложено мнение авторитетного чешского эксперта, приходящего к выводу о нецелесообразности и бесполезности размещения баз НПРО в Восточной Европе. Сегодня мы предлагаем вниманию наших читателей перевод данной публикации, дающей представление о полемике, развернувшейся по этому вопросу в странах ЕС.

(Окончание. Начало см. здесь)

В ПОИСКАХ ВРАГА

Главная задача любой военно-политической стратегии состоит в идентификации противника и выборе мер противодействия. По мнению авторов Доклада независимой группы, система НПРО должна иметь глобальный масштаб и защищать США, их вооруженные силы и их партнеров по коалиции по всем азимутам. Согласно официальной пропаганде, развертывание противоракетных систем в Польше и Чехии предполагает наличие угрозы со стороны Ирана, а не России. Однако, во-первых, Иран в настоящее время не располагает МБР, способными достигать территории США, а во-вторых, цели уже развернутых противоракет и функции радаров могут быть изменены.

Современный опыт свидетельствует о возможности переориентации систем против других государств непосредственно после развертывания системы. То же касается радаров, систему которых можно сделать более разнообразной в плане диапазона и задач. По мере совершенствования систем оружия предполагаемым оппонентом предполагается также модернизация системы НПРО. Если система НПРО будет реализована, ее финансирование не будет иметь ограничений. Согласно официальным данным Missile Defense Agency, с 1985 года США потратили на нужды противоракетной обороны 107 млрд долларов. В расчете ежегодных расходов агентство исходит из необходимости ежегодного выделения 1 млрд долларов на содержание системы, в то время как ее модернизация предусматривает дополнительные расходы в размере 6-7 млрд в год.

Поиски потенциального противника, для защиты от которого задумана программа НПРО, начались в январе 1995 года. Этим занялся тогдашний 104-й созыв Конгресса США, который учредил Комитет по оценки угрозы США со стороны МБР. В докладе этого органа, датируемом 1998 годом, в качестве потенциальных агрессоров упоминались Россия и Китай. В то же время, доклад содержит вывод о том, что список «недружественно развивающихся» государств шире, чем предполагалось разведывательным сообществом, и что у США «может почти или совсем не оказаться времени», прежде чем потенциальный противник предпримет оперативное развертывание своих ракет, способных достичь американской территории. В докладе Комитета подчеркивалось, что в течение ближайших 5 лет, опасность для США будут представлять Иран и Северная Корея, а в течение ближайших 10 лет – Ирак. Комитет возглавлял Дональд Рамсфелд – в дальнейшем глава Департамента обороны, энтузиаст и исполнитель вторжения в Ирак.

Обоснование необходимости создания системы НПРО содержалось именно в докладе рамсфелдовского Комитета. Хотя эта система официально предназначалось для защиты от «стран-изгоев», в рамках «Стратегии национальной безопасности США», подписанной Джорджем Бушем-младшим в сентябре 2002 года и модернизированной в 2006 году, проблема представлена в более широких рамках. По существу, Доктрина ориентирована на упреждающий удар по «возникающим угрозам, прежде чем они обрели окончательную форму». Таким образом, Доктрина заменяет баланс страха идеей превентивных ударов – и это касается не только «стран-изгоев».

Радарная станция, сооружение которой запланировано в чешском городе Брды, задумана как элемент системы, простирающейся от Аляски в Японию и Австралию на западе и Гренландию на востоке, эта система опоясывает середину европейского континента. В Докладе независимой группы угроза, предположительно исходящая от «стран-изгоев», прямо связывается с «угрозой со стороны стратегических конкурентов – России и Китая». По сведениям Терезы Хитченс, одним из авторов доклада является Кит Пэйн – президент Национального института публичной политики, относящийся к числу «сторонников доктрины Буша, предусматривающей упреждающее использование ядерного оружия».

Скрытая логика предназначения системы НПРО, уже ставшая классической, излагается в статье Кейра Либера и Дэрила Пресса «Восхождение американского ядерного превосходства», опубликованной в 2006 году в престижном журнале Foreign Affairs. По оценке авторов, после окончания «холодной войны» арсенал американского оружия «значительно наращивал свои стратегические ядерные возможности», в то время как российский, напротив, приходил в упадок. Авторы при этом подчеркивают, что модернизация американских ядерных вооружений не связана ни с террористами, ни со «странами-изгоями». Поставленные задачи состояли в том, чтобы «нейтрализовать ядерный арсенал дальнего действия России и Китая с перехватом его остающихся элементов средствами новой противоракетной обороны». В журнале International Security авторы приводят более детальное обоснование своих умозаключений в материале под заголовком «Конец взаимного гарантированного уничтожения».

 

МЕЧТА О ТОТАЛЬНОМ ПРЕВОСХОДСТВЕ

Принимая эти тезисы за основу для осмысления заинтересованности США в противоракетной обороне, то есть соглашаясь с аргументами о том, что 1) в ближайшем будущем Иран и КНДР обзаведутся арсеналом собственных МБР и 2) российские и китайские ракеты могут быть использованы против США, можно считать основные аргументы авторов «Доклада рабочей группы» вполне логичными. Из них, между тем, следует, что строительство наземных станций в Европе является устаревшей идеей ПРО.

Впрочем, это предположение подвергается ожесточенной идеологической критике. И дело не только в том, что разработкам Комитета Рамсфилда не суждено было воплотиться в жизнь. Базовая проблема имеет более общий характер: как обращаться с потенциальными угрозами?

Весь проект НПРО построен на допущении о том, что только бесконкурентное военное превосходство может предоставить США безопасность и гегемонию. При этом под превосходством понимается такое военное могущество США, которое превосходит силу любого альянса других государств. Отсюда гигантские величины американского военного бюджета.

Уверенность в том, что политические проблемы имеют легкие военно-технические решения, глубоко укоренена в американской культуре. Допущение состоит в том, что развитие современных вооружений гарантирует политическое превосходство, равно как и возможность навязать желательное поведение другим народам и государствам. Прецеденты были – однако это допущение не сработало на полях сражений в Индокитае в 1970-х годах и не работает сейчас в Ираке.

Существенно, что бразильская программа развития ядерной энергетики, весьма схожая с иранской, тем не менее не вызывает никаких международных дебатов. Очевидно, дело не в программе так таковой, а в политике Ирана – или, точнее, в восприятии его политики Западом. Как подчеркивал выдающийся американский эксперт Вольфганг Пановски в своей статье «Ядерная уязвимость» (Nuclear Insecurity), «равные права государств на развитие ядерного оружия без риска его распространения может быть достигнуто лишь в том случае, если страны перестанут делить на “хороших” и “плохих”».

 

ПОПЫТКА ИЗМЕНИТЬ РАВНОВЕСИЕ СИЛ

Безопасность и исключительный статус США в современном мире могут быть в большей степени гарантированы посредством дипломатических, экономических и культурных инструментов, чем с помощью военной силы. Более того, ситуация после вторжения в Ирак демонстрирует, что даже столь исключительно сильная держава, как США, не в состоянии разрешить вопросы безопасности в одиночку. Солидарная мощь США и других государств может обеспечить Вашингтону более надежное сохранение своих позиций, чем потуги на единоличный диктат.

Самой большой проблемой НПРО – а следовательно, и проектов развертывания военных баз в Польше и Чехии – является полное отрицание нынешними США самой идеи контроля над вооружениями и разоружения. С момента денонсации Договора о противоракетной обороне в 2001 году США все отчетливее полагались на одностороннюю политику и новую гонку вооружений. Между тем такие договоренности, как Договор о противоракетной обороне, проясняли амбиции сверхдержав и укрепляли взаимное доверие между ними. Эти договоры о контроле над вооружениями могли быть в дальнейшем использованы как основа для договоров о разоружении.

НПРО представляет собой попытку изменить равновесие сил. Большинство сторонников этой концепции не отрицают этого факта: они просто считают, что силовое могущество США уже налицо и что проект лишь дает стимул для укрепления существующего превосходства. Между тем решение Китая и России приступить к наращиванию программ вооружений обнаруживают, что мысль, высказанная Никсоном в 1972 году при подписании Договора о противоракетной обороне – о том, что попытка создать преимущество немедленно спровоцирует реакцию противной стороны – вполне уместно звучит и в XXI веке.

Учитывая, что в армии США наращивание оборонительных систем воспринимается как необходимая предпосылка для безнаказанного удара, не вызывает удивления тот факт, что в других странах развертывание программы НПРО рассматривается как угроза. Более того, Национальная противоракетная оборона США является частью более широкой политической концепции, реализация которой еще ближе придвинет американские военные базы к границам России и Китая. Следовательно, тезис о том, что НПРО направлена против каких-то иных стран, звучит несерьезно.

Россия и Китай приступили к модернизации своих вооруженных сил, и ныне ищут новых союзников. Москва прекратила членство в ДОВСЕ и говорит теперь о выходе из договора по РСМД, называя его «пережитком холодной войны». Результатом американского унилатерализма, в особенности в военной сфере, стало ослабление позиций США в мире. Именно по этой причине радар в чешском городе Брды устарел: проект НПРО не соответствует требованиям международной безопасности XXI столетия.

 

ФИКЦИЯ И РЕАЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ

На сегодняшний день единственным видимым результатом внедрения НПРО США стало охлаждение взаимного доверия между державами мира и связанное с этим возобновление гонки вооружений. Человечество занимается созданием средств уничтожения в космосе как раз в то время, когда следовало бы позаботиться о преодолении мировой бедности или о климатических угрозах.

Угроза запуска межконтинентальной баллистической ракеты из Ирана или Северной Кореи явно удалена во времени, если вовсе не фиктивна. Зато нарушение баланса сил и отношений между многими государствами вполне зримо и актуально.

Перевод Константина Черемных

Об авторе: Оскар Крейчи (Чехия) – проректор Колледжа международных и политических отношений Пражского университета

Количество показов: 2439

(Нет голосов)