RUS ENG
 

ГЛАВНАЯ
ГОСУДАРСТВО
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА
БЛИЖНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ
ЭКОНОМИКА
ОБОРОНА
ИННОВАЦИИ
СОЦИУМ
КУЛЬТУРА
МИРОВОЗЗРЕНИЕ
ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ
ПРОЕКТ «ПОБЕЖДАЙ»
ИЗ АРХИВОВ РП

Русский обозреватель


Новые хроники

08.11.2009

Константин Черемных

ЛОГИЧЕСКИЙ ИСХОД БОЛЬШОГО БЛЕФА

Продвижение «Южного потока» обернулось триумфом Nabucco

ТЫ ДА Я: НАС, ТОВАРИЩ, ДВОЕ

Живой классик репортерского фотореализма Андрей Колесников, автор мемуаров «Я видел Путина» и «Путин видел меня», греясь в лучах премьерского солнца, не может удовлетвориться вполне престижной ролью тени и то и дело по-маяковски норовит перейти с источником света на неформальное общение. Этими стараниями он сильно подвел премьера после его возвращения из Пекина. Ну что мог ответить премьер на игривый вопросец по поводу газопровода Nabucco – типа, подтачиваем мы его или нет? Подтачиваем, согласился премьер, если верить обозревателю. И попал в грустное и смешное положение.

Не прошло и двух недель, как турецкий коллега Реджеп Тайип Эрдоган отправился в гости к своему соседу Махмуду Ахмадинеджаду. Западные обозреватели напряглись. Журнал Foreign Affairs загодя трубил тревогу: накануне Турция внезапно решила не приглашать Израиль на традиционные военные учения «Анатолийский орел», а вместо него пригласила Сирию.

Либеральная общественность была уже близка к полной истерике, когда в Тегеране турецкий премьер провозгласил, что гарантами стабильности на Ближнем Востоке являются вовсе не те, кого принято таковыми считать, а две соседствующих и хорошо понимающих друг друга региональные державы – Турция и Иран. Но уже на следующий день нервозность удивительным образом сошла на нет, а в израильской прессе ее признаки и вовсе были минимальными.

Оказалось, что весь политический антураж визита, умело упакованный для сбыта на внутреннем медиа-рынке, был только сопровождением для беспрецедентного экономического соглашения. Турции были переданы в разработку два новых участка на шельфовом месторождении Южный Парс с правом а) сбыта своих 50% добычи по своему усмотрению, б) замены двух участков на любые другие из неразработанной части гигантского подводного месторождения. При этом было объявлено во всеуслышанье, что эта турецкая доля в размере 17,5 млрд кубометров в год и станет вкладом в тот самый газопровод Nabucco, который, как известно, был изобретен преимущественно для того, чтобы подорвать геополитические преимущества России.

Вполне понятно, что западная пресса успокоилась, а если еще не успела вдоволь похихикать над Москвой, то скорее ради того, чтобы не спугнуть сделку, и в самом деле с лихвой обеспечивающую первую очередь альтернативной трассы, в заполнение которой еще весной мало кто верил.

Глубина лужи, в которой оказались российские национальные интересы, усугубляется тем обстоятельством, что как раз накануне, 21 октября, тот же турецкий премьер милостиво дозволил проложить несколько десятков километров трубы через экономическую зону черноморской акватории, причем не просто так, а взамен за участие двух ведущих российских полугосударственных корпораций – «Транснефти» и «Роснефти» – в прокладке транстурецкой нефтяной трубы Самсун–Джейхан. Приманкой для «Роснефти» послужили обещания доходов от сбыта нефтепродуктов с НПЗ, которую она сама в Джейхане и построит.

Турция выиграла дважды: труба позволяет ей разгрузить пролив Босфор от нефтеналивных судов, а кроме того, неплохо заработать на российских и казахских транзитных нуждах. Пять лет назад тогдашний глава «Транснефти» Семен Вайншток лоббировал другой вариант транстурецкой трубы – через порты Кийыккей и Ибрикхаба с выходом в Эгейское море. Он был в четыре раза короче отрезка Самсун–Джейхан и в два раза короче болгарско-греческого транзитного пути Бургас–Александруполис, который Россия безуспешно обхаживала с 1993 года.

При этом никаких претензий Москва предъявить Анкаре не может: турки ведь никогда не скрывали намерения участвовать в максимальном количестве энерготранзитных проектов. Неуместны и упреки в адрес Сильвио Берлускони, выступившего в качестве посредника между Москвой и Анкарой: итальянский премьер вполне последовательно отстаивал интересы концерна ENI, который задействован как в «Голубом потоке», так и в «Южном потоке», а теперь еще – а почему бы нет? – в самсун-джейханском проекте.

В свою очередь, Иран давно рассчитывал на выход своего газа в Европу. Восточные альтернативы были в перспективе более выгодны и надежны для Тегерана, но хаос в Пакистане, сделавший это государство неплатежеспособным, откладывал эти проекты на долгие годы вперед. А Европа, во-первых, ближе, во-вторых, с наступлением кризиса, а также в силу российско-украинских распрей живо заинтересована в альтернативных поставках. Отсюда и взялся взаимный интерес в сделке, преподнесенной избирателям обеих стран как апофеоз исламской дружбы. А что касается всяких там правозащитных нюансов, то в европейской Realpolitik они на практике всегда были на втором плане, что Евросоюз продемонстрировал на люксембургском саммите, великодушно сняв эмбарго на поставки оружия в Узбекистан. Если нефтяники и оружейники хотят кушать, то гражданское общество подвинется и утрется. А разве кто-то в этом сомневался?


И СЛЫШНО БЫЛО ДО РАССВЕТА...

«Продвижение РФ в деле диверсификации поставок газа, ознаменовавшееся недавними договоренностями с Китаем, в начале этой недели закрепилось успехами на традиционном западном направлении экспорта – российской стороне по итогам переговоров с Сербией и Турцией удалось продвинуться по “Южному потоку”, а Дания первой выдала разрешение на строительство газопровода “Северный поток”». Эта бравурная цитата – не с кончика конъюнктурного пера придворного репортера, а с ленты почтенного агентства РИА «Новости».

Бывший рупор «Газпрома», журнал «Профиль», оценивал «продвижение» с Анкарой весьма скептично, напоминая о том, что Турция дала добро всего лишь на геологоразведочные работы в экономической зоне, но еще не на проектирование и строительство. Издание расценило пиар Самсун–Джейхана исключительно как давление на Болгарию, чтобы та наконец перестала «ломаться» и пустила нефть в Бургас. Но авторы упустили по меньшей мере два обстоятельства – а именно подтвержденное Болгарией в начале прошлого года участие в альтернативном проекте нефтепровода Бургас–Влера и совсем недавнее решение присоединиться к альтернативному газотранзитному Трансадриатическому проекту.

Афронт Болгарии был тем фоном, на котором «Газпром» в лучших вяхиревских традициях начал игру на другой стороне Черного моря. Но не в одиночку, а с Казахстаном, который был «в доле» в Бургасе и также нуждался в альтернативе. 25 октября Астана поспешила дать согласие на заполнение Самсун–Джейхана. Чем порадовала ENI, которая давно работает на самых перспективных казахских месторождениях.

После того как в самсунскую приманку попали сразу три (включая итальянский) политических интереса, говорить о «чисто пиаровском» предназначении сделки уже несерьезно. Впрочем, скептик из «Профиля», Сергей Орехин, поставил и другой вопрос, действительно заставляющий специалистов энергетической отрасли крепко задуматься: а будет ли окупаться «Южный поток»? После соглашения Эрдогана с Ахмадинеджадом, за которым последовала, если верить президенту Иранской нефтегазоэкспортной корпорации (NIGEC) Резе Кесаизаде, «неформальная дипломатия» европейских корпораций с Ираном, вопрос становится актуальным вдвойне, а то и втройне.

Еще в начале октября отраслевых специалистов озадачила и встревожила корректировка, внесенная в инвестиционную программу «Газпрома». Расходы на два новых экспортных газопровода в Европу, вкупе с восточносибирскими экспортными магистралями, намного превзошли планы по инвестициям в разработку и добычу месторождений российского газа. Премьер, правда, лично позаботился о том, чтобы завлечь крупных инвесторов на Ямал и таким образом сократить расходы своего монополиста. От инвесторов ждали не только вложений, но и применения технологий, которыми Россия сегодня не располагает, и в том есть существенный резон. Но, поставив себя в зависимость от французских партнеров из Total и Gas de FranceSuez (которая накануне получила долю в «Северном потоке»), российская сторона лишилась какой-либо возможности не то что диктовать, но и просто предъявлять условия Франции.

Между тем Париж также преследует собственные интересы, которые помасштабнее турецких. Нельзя сказать, чтобы российские чиновники никогда не слышали о проекте Средиземноморского Союза. Этому проекту больше всего мешали трения с Турцией. В прошлом году Анкара отказалась от партнерства с Парижем в Nabucco из-за несогласия по вопросу о геноциде армян, а также из-за публично выраженного несогласия Франции на вступление Турции в Евросоюз. Но в этом году ситуация кардинально поменялась: турецко-армянское примирение, от которого по непонятной причине исходит эйфорией руководство российской Торгово-промышленной палаты, сняло препятствия для взаимовыгодной сделки, о чем президент Абдулла Гюль заявил в Париже прямым текстом.

Одновременно Франция обошла в Казахстане российских атомщиков: потерь не Сергей Кириенко, а французская Areva-Cogema будет строить АЭС на Мангышлаке. Вместо того чтобы продолжать, не применяя особых интеллектуальных и инженерных усилий, закупки уранового сырья, Франция намерена создать у нашего южного соседа производство полного цикла, а ядерное топливо поставлять отсюда на самые емкие и прибыльные рынки – в Индию и Китай.

Являются ли эти планы новостью для специалистов отрасли? Нет, не являются: еще летом прошлого года все основные сферы сотрудничества с Парижем, от военной связи до космоса, были обозначены во время официального визита Нурсултана Назарбаева в Париж и увенчаны бантиком шелковой ленты ордена Почетного легиона. Чем занимался «Росатом»? Тем же, чем и «Газпром» в соседнем Туркменистане – выторговыванием преимуществ по разделу прибыли. Скупой платит дважды.


ВОЗВРАЩЕНИЕ БУМЕРАНГА

Если верить РИА «Новости», соглашения «Газпрома» в Китае создали столь важную для России альтернативу поставкам в Европу, тем самым избавив нас от зависимости от приоритетного поставщика с его капризами и постоянным шантажом. Если альтернатива создана, то почем торгуется российский газ в Пекине? Ответ звучит невнятно или не звучит вовсе, тем более что окончательный договор еще не подписан. Тем не менее, диапазон известен – от 70 до 100 долларов за тысячу кубометров. То есть на грани себестоимости. И то в том случае, если газ добывается на поверхностных месторождениях Ковыкты.

Странное дело: Китай ведь вроде бы крайне заинтересован в энергоносителях, зачем тогда так скаредничать? И опять российские аналитики забывают о двух небольших деталях: во-первых, Китай, в отличие от Европы, не страдает предрассудками по поводу ядерной энергетики и первоочередную ставку делает именно на этот сектор, в связи с чем и пользуется всеми достижениями советского опыта в ядерной области; во-вторых, в Китае мощнейшая угольная промышленность – в данном случае мощнейшая не по технологическому уровню, а по валу, который обеспечивается колоссальным резервом дешевой рабочей силы.

Еще одна, последняя деталь почему-то упорно обходится российскими медиа: Китай ждет поставок газа не только из России, но также из Туркменистана, и начало транзита по уже построенному газопроводу рассчитано на декабрь. «Газпром» почему-то ужасно обиделся на Ашхабад, когда его руководство взяло и отказалось передать ему на разработку свое крупнейшее месторождение Иолотань, а предпочло устроить, в цивилизованном европейском стиле, международный конкурс. Велик ли эффект от отмщения, устроенного «Газпромом» в виде резкого сокращения закупок газа, а затем и полного прекращения под предлогом поломки газопровода? Велик, но притом отрицателен для России, поскольку свято место пусто не бывает.

Теперь, уже подвергшись унижению в Анкаре, Риме и даже Киеве, российский премьер в интересах все той же родной корпорации ломает шапку перед Финляндией. Ради того, чтобы Хельсинки соблаговолил снять возражения по «Северному потоку», Россия широким жестом расширяет «льготную» номенклатуру экспортного круглого леса, одновременно отказываясь от повышения пошлин на прочие разновидности лесопоставок. Как-то там живет-дышит отечественная целлюлозно-бумажная промышленность? Говорят, плохо. На что рассчитываем? На китайского дядю, который построит нам два новых ЦБК на Ангаре – само собой, с гарантией сбыта.

Правда, это случится не сегодня. А сегодня против «Северного потока» дружно голосует парламент Эстонии. И те же эстонцы радушно принимают у себя китайскую делегацию во главе с вице-премьером госсовета Чжаном Дэцзяном, приветствуя планы устроить здесь альтернативный Черкизон. Он вряд ли будет, как и закрытый по мотивам клановой драки московский рынок, блистать девственной чистотой, но ради того, чтобы подгадить Москве, гордые эстонцы это переживут. Точно так же, как Люксембург переживет упрочение режима Ислама Каримова: этот режим куда дальше от Европы, чем от России. Малые транзитные страны зарабатывают не на длине трубопроводов, а на концентрации банковских или логистических мощностей в сочетании с оптимальным транспортным плечом.

На фоне кризиса Россия обладала колоссальными возможностями восстановления своего геополитического влияния в ближнем зарубежье. Чтобы их реализовать, требовалась простая вещь – вывести на первую линию фронта народную дипломатию, а корпоративный менеджмент поставить на место. Выбор пути наименьшего сопротивления обратил преимущество в ахиллесову пяту.

Пьяный воздух ценового бума сыграл с корпоративным менеджментом злую шутку. Серия цветных революций началась с выступления спикера грузинского парламента Нино Бурджанадзе против «колониальной политики» «Газпрома» и РАО ЕЭС, предводители которых накануне побывали в Тбилиси. Чванный концепт «либеральной империи», накануне декларированный Чубайсом, пробудил мощнейшие импульсы сопротивления у граждан еще недавно единого отечества на всем протяжении от Таджикистана до Литвы. Американская агентура влияния оказалась после этого в нужное время в нужном месте.

Россия, легковесно пренебрегая планомерным выращиванием союзников даже в случае, когда такая возможность буквально плыла в руки, продолжала выступать либо от лица самой себя, либо от лица госкорпораций. Кризис внес в эту практику лишь одно изменение, которое не могло остаться незамеченным мировой аудиторией: чем хуже становились финансовые дела у «Газпрома» и «Роснефти», тем чаще их интересы либо в компании топ-менеджеров, либо даже без их участия отстаивают за рубежом первые лица страны. Этот симптом слабости эксплуатируется на всю катушку в том числе и теми завзятыми друзьями российского премьера, которые не только в Москве считаются «своими в доску» – Берлускони и Шредером.

С тех пор, как энергетический ценовой бум сменился обвалом, предмет страха и зависти автоматически становится предметом мстительной насмешки. Это распространяется не только на «Газпром», но и на крупные частные корпорации, от дел которых государство пытается демонстративно самоустраниться. Не выходит: провалы «Лукойла» и «Русала» воспринимаются мировой аудиторией как провалы России, а некие особые условия для въезда Олега Дерипаски в США – как капитуляция российского истэблишмента перед американским.


ПОРА ПОДСЧИТАТЬ ИЗДЕРЖКИ

Америка, худшие манеры которой явно или подсознательно копировал топ-менеджмент российских корпораций, при решении любой геополитической задачи, пусть самой грязной и циничной, поперед палки выставляет на обозрение аппетитный пряник. Билл Клинтон, политик в отставке, в начале ноября приехал на Босфорскую конференцию в том числе и для того, чтобы обласкать исторических союзников-турков добрым словом. И вряд ли это было спецзадание от супруги. Просто любой американский политик, военный или разведчик остается таковым и на пенсии.

Осознав ограниченность собственных возможностей прямого влияния на «страны-мишени», Белый Дом произвел грамотный и расчетливый аутсорсинг своей геополитики. Личные амбиции Саркози идеально уложились в вашингтонские пожелания – более того, выступление французов в роли благодетелей стратегически важных, но бедных постсоветских стран легче воспринимается их традиционно консервативным населением. Точно так же вовлечение Ирана в Nabucco удобнее делать турецкими руками.

При всем при этом интересы американских корпораций, отодвинутые после мирового скандала вокруг Halliburton в Ираке (см., например, здесь) на задний план, целенаправленно отстаиваются, и даже если они пребывают в весьма неважной форме, выбирается вариант, избегающий жертвы качества даже в пользу заведомо слабого конкурента, как показала поучительная история с несостоявшейся продажей «Опеля» General Motors. В контексте перезагрузки в стратегической военной сфере американцы не забывают о такой мелочи, как интересы собственных ритейловых сетей, которые более чем откровенно лоббирует через двустороннюю рабочую группу официальный представитель Госдепа Ян Келли.

Но топ-менеджеры российских корпораций-монополистов, будто бы не замечая качественного изменения конъюнктуры, продолжают заниматься все тем же политическим блефом в Стамбуле и Буэнос-Айресе, раздавая обещалки направо и налево и тут же, в соседнем коридоре, ломая шапку перед малазийцами: ну придите же, придите в наш приветливый Ямал! Блеф, как особая разновидность виртуального торгового пузыря, кульминирует в проекте 400-метрового небоскреба в Петербурге. Напомним: он должен был служить штаб-квартирой газовой ОПЕК, а ради того, чтобы уговорить партнеров на создание «столицы» в Петербурге, «Газпром» наобещал с три короба совместных инвестиций на том же Южном Парсе Ирану и заодно Катару.

Если нагромоздить друг на друга все невыполненные обещалки «Газпрома» вне и внутри страны, их номинала хватит не на один небоскреб, а на целый Манхэттен. Но количество рано или поздно переходит в качество, а гротескное сочетание надувания щек с самоунижением неумолимо выдает комплексы, на которых грех не поиграть.

Свой непоколебимый авторитет в своем истэблишменте главы отечественных энергомонополий уже потеряли. Если министр культуры публично заявляет протест против офисных аппетитов «Газпрома», искажающий облик города Петра, если интеллигентнейший директор ФАС в эфире «Вестей» прямо уличает корпорацию в вымогательстве у младших братьев по газовому рынку, если президент страны, которого корпорация считала, надо полагать, особо «повязанным» как своего бывшего топ-менеджера, выражает недовольство покупкой бизнесом футбольных клубов за границей (последним случаем был голландский «Алкмаар», которым заинтересовались в «Газпроме»), то выводы напрашиваются сами собой.

Минэнерго уже дало «Газпрому» понять, что либерализации цен на внутреннем рынке не будет, пока не снимутся препоны для доступа к трубе альтернативных производителей. Даже этот паллиатив для отрезвления зарвавшегося монополиста, продолжающего диктовать стране налоговую и таможенную политику, есть благо. Но этим условием корпорация вряд ли обойдется. Ходоки из Союза производителей нефтегазового оборудования, продолжающие отстаивать свое преимущественное право на заказы, будут рано или поздно услышаны, как уже был услышан фармацевтический сектор.

Экономическому кукушонку, в который уже превратился монополист с улицы Наметкина, уже в самом обозримом будущем предъявят целый букет крупных претензий. Триумф Nabucco – не менее актуальный повод для персонификации ущерба, чем разрушение Саяно-Шушенской ГЭС, тем более что в данном случае убыток далеко не только экономический. Первые лица государства не могут вечно ломать шапку за интересы отдельно взятой группы вопиюще неэффективных и чудовищно затратных менеджеров. Нельзя не признать уместным расчеты петербургских специалистов о количестве километров газификации, равных по затратам возведению петербургской башни. Вы хотите расчетов на внутреннем рынке по мировым ценам? Отлично, только сначала газифицируйте архангельские деревни и читинские поселки, добейтесь в них не европейского, а хотя бы китайского уровня жизни. И ручками, ручками.


Количество показов: 7188
(Нет голосов)
 © GLOBOSCOPE.RU 2006 - 2024
 E-MAIL: GLOBOSCOPE@GMAIL.COM
Русская доктрина   Институт динамического консерватизма   Русский Обозреватель   Rambler's Top100