RUS ENG
 

ГЛАВНАЯ
ГОСУДАРСТВО
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА
БЛИЖНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ
ЭКОНОМИКА
ОБОРОНА
ИННОВАЦИИ
СОЦИУМ
КУЛЬТУРА
МИРОВОЗЗРЕНИЕ
ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ
ПРОЕКТ «ПОБЕЖДАЙ»
ИЗ АРХИВОВ РП

Русский обозреватель


Новые хроники

24.12.2009

Андрей Кобяков

ОБЪЕДИНЯТЬСЯ?

Интеграция как стратегическая необходимость

Один из важнейших вопросов, от ответа на который во многом зависит понимание содержания современного исторического процесса, – что стоит за созданием по всему миру крупных макрорегиональных интеграционных группировок? Весьма распространенная спекуляция по этому поводу связывает региональную интеграцию с процессом глобализации: дескать, это этап на пути реализации принципа безграничной экономической свободы, постепенный отказ от суверенитетов, стирание границ, устранение межстрановых противоречий путем компромисса, что ведет в конечном счете к отмиранию национальных государств, созданию единой глобальной социальной, экономической, культурной и политической системы. Короче, очередные вариации на тему о «конце истории».

Нам все это видится иначе.

«Свободная торговля», «открытая экономика» – это изящные и изощренные конструкты политэкономической мысли, отшлифованные веками. Ореол имен блестящих экономистов прошлого придает этим понятиям статус «священных коров». К ним апеллируют в своей риторике политические деятели разных стран, вплоть до политических заявлений на встречах «в верхах». Однако за этим скрывается ханжество и лицемерие.

Да, для высокоразвитых стран, при условии стабильности мировой конъюнктуры и политической ситуации, практическая реализация модели открытой экономики и свободы торговли действительно в большой мере является фактором повышения экономической эффективности за счет максимизации преимуществ специализации в рамках международного разделения труда, а для малых стран – фактически центральным условием их динамичного развития.

Ведь емкость рынка выполняет для процесса производства ту же функцию, что и печная тяга для процесса горения: чем она больше, тем активнее процесс. В то же время емкость внутреннего рынка любой страны ограничена. Теоретически, максимальная емкость может быть у мирового рынка в случае снятия всех торговых барьеров. Технологические же и организационно-экономические параметры современного производства таковы, что развитые малые страны без глобального рынка существовать просто не могут – или уровень их развития, который напрямую зависит от мировой конъюнктуры, резко деградирует.

Однако обязательным следствием реализации указанной модели является зависимость от внешних условий, а в случае возникновения международных конфликтов, войн, введения санкций, установления блокады – уязвимость страны ввиду угрозы остановки экспортно-ориентированного производства и прекращения импортных поставок, особенно жизненно важной продукции (сырья, энергоресурсов и, прежде всего, продовольствия).

Налицо острое противоречие: эффективность требует специализации и расширения рынков сбыта, а это ведет к подрыву безопасности.

Смысл современных интеграционных процессов в этом свете проступает вполне явственно: формирование достаточно мощных экономических группировок, способных быть эффективными в международной конкуренции, и построение так называемых «миров-экономик», обеспечивающих за счет замкнутости воспроизводственного контура устойчивость и независимость в этой конкурентной борьбе.

Горбачев ввел в нашей стране моду на прекраснодушие и утопические мечты о мире, построенном на балансе интересов, а не сил. И мода эта, оказавшаяся на удивление стойкой, подобно какому-то наваждению, временами очень мешает адекватному восприятию реальности, препятствует формулированию достойного ответа на современные геополитические вызовы.

В действительности характерная черта современного мира – обострение международной экономической конкуренции, приобретающей в век осознания ресурсных и экологических «пределов роста» все более отчетливые черты геоэкономического противостояния.

Соперничество основных современных экономических центров силы политики и обслуживающий их интеллектуальный персонал маскируют ворохом слов об оптимизации мирохозяйственных пропорций и процессов, об «открытой экономике», о якобы благоприятных для всех последствиях либерализации международных торговых отношений…

Говорят с показным умилением о росте глобальной взаимозависимости, а думают о повышении безопасности и независимости, о создании системы иммунитета, которая бы позволила свести к минимуму деструктивные воздействия кризисных вирусов.

А заодно укрепляют финансово-экономические бастионы, чистят пушки, готовят склады с боеприпасами, разрабатывают стратегию наступления и возможной обороны, тактику атаки и контратаки, планы финальной осады крепости неприятеля.

Все чаще, ввиду масштабов экономических столкновений и возникающих в результате их социально-экономических и геополитических последствий, комментаторы пользуются вместо нейтрального термина «международная конкуренция» образными выражениями типа «торговые войны», «война протекционизмов», «битва колоссов» и т.п. Агрессивность претензий на мировое экономическое лидерство, динамизм современных экономических процессов приводят к тому, что под угрозу ставится сама устойчивость экономик даже очень крупных стран. Скорость и масштабы изменений начинают превосходить адаптационные способности хозяйственных систем ввиду их объективно существующей инерционности, и ныне они больше, чем когда-либо нуждаются в надежном буфере.

Что в уличных драках, что в глобальных «разборках»: бесполезно поодиночке пытаться противостоять сплоченной группе – надо сколачивать собственную группу. А «разборки» эти – в самом разгаре.

Многим в широком распространении интеграционных процессов в различных районах мира видится опровержение тезиса об обострении геополитического соперничества. Однако направление и характер современной интеграции, ход, содержание и результаты переговоров в рамках ВТО позволяют сделать вывод не столько об оптимизации экономических пропорций и процессов в глобальных масштабах, сколько об оптимизации форм международного экономического соперничества. Тем самым геоэкономическое противостояние не исчезает, а все явственнее переходит с межстранового уровня на уровень соперничества макрорегионов.

Региональные интеграционные процессы заметно ускорились в последнее время – в условиях приближающегося разрушения прежней, безнадежно больной мировой валютно-финансовой системы, основанной на долларе. Выстоять в бурю, противостоять кризисным цунами, можно только путем укрупнения экономических субъектов, создания квазиавтаркической хозяйственной системы за счет относительной замкнутости, целостности воспроизводственного контура. В этом смысл ЕС, Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА), интеграционных процессов в Восточной и Юго-Восточной Азии, в Латинской Америке.

Мы с нашими соседями только в начале этого пути. Главное теперь с него не свернуть.

«Время разрушать и время строить... Время разбрасывать камни, и время собирать камни» (Ек. 3, 3, 5). Создание таможенного союза в рамках стран, составляющих костяк ЕврАзЭС, – знак того, что мы наконец-то от размежевания перешли к объединению, от разрушения старого – к строительству нового.

И надо с особой ответственностью подойти к приготовлению раствора, способного прочно сцементировать кирпичи и обеспечить устойчивость конструкции.

Впервые опубликовано: «Однако», №11, 2009


Количество показов: 5790
(Нет голосов)
 © GLOBOSCOPE.RU 2006 - 2024
 E-MAIL: GLOBOSCOPE@GMAIL.COM
Русская доктрина   Институт динамического консерватизма   Русский Обозреватель   Rambler's Top100