08.01.2010

Константин Черемных

СТРОИТЕЛИ ВАКУУМА

Российскую стратегию на Ближнем Востоке помножили на ноль из любви к инновациям

РОЖДЕННЫЕ НЕ ЛЕТАТЬ

На последней неделе января, в аккурат перед очередным международным экономическим форумом в Давосе, весьма солидная российская делегация отправилась в США. В этой поездке, как и в этом совпадении, ничего удивительного нет: двум державам, каждая из которых обладает могучим интеллектуальным потенциалом, есть что обсудить между собой. Скажем, новые проекты совместного покорения космических далей, благо в этой сфере наша страна ничуть не отставала от Америки, и даже обогнала ее в соревновании за первенство в пилотируемой космонавтике.

Уровень делегации был также подобающим масштабу отношений: в ней был представлен и первый вице-премьер, и заместитель главы администрации Кремля, и руководитель уникальной государственной корпорации по нанотехнологиям, аналогов которой не существует в мире. Вот только роль, в которой выступали высокие представители российского истэблишмента, была довольно странной. Они провели два дня в Массачусеттском технологическом университете... за ученическими партами. Даже ежедневные «Ведомости», с завидным постоянством выражающие симпатию именно к либеральному крылу российского правительства, охарактеризовала мероприятие ехидным художественным образом: «элиты в инкубаторе».

Вояж в США осуществлялся, как можно было понять из патетических реплик обозревателя канала «Россия 24» Николая Сванидзе, в рамках так называемой перезагрузки отношений между США и Россией. Ведущий подшучивал над ретроградом Александром Ципко, робко предположившим, что перезагрузка развивается на каких-то не совсем равных условиях. «Ну, давайте тогда запретим вообще все контакты!» – чуть ли не угрожал собеседнику, театрально откидываясь в кресле, энтузиаст перезагрузки, когда оппонент позволил себе тень подозрений в манипуляции в адрес столь архиважной для этого процесса личности, как Майкл Макфол.

Нельзя сказать, чтобы либеральная команда в правительстве не проявляла стараний в обучении у бывшего потенциального противника СССР. Потоки слез, пролитые в конце декабря по поводу кончины Егора Гайдара, определенно демонстрировали, что этот истэблишмент не испытывает ни сожаления по поводу уроков, взятых у Джеффри Сакса, ни о результатах этих уроков как в экономической (в том числе военно-промышленной), так и в социальной области. Тогда, впрочем, награда за обучение имела реальный эквивалент в форме кредитов МВФ, а также инструкций за счет противоположной стороны, с которой сами инструктирующие «словили» неплохой личный навар.

Смысл потока слез по Гайдару несколько прояснился, когда на самом Давосском форуме министр финансов сообщил о готовности России к крупным заимствованиям, а глава Сбербанка господин Греф – инициатор массачусеттской стажировки – забыв с ним посоветоваться, предложил зарубежным покупателям аж три четверти акций банка. Тут в некоторую оторопь впали даже ведущие канала «Россия 24», поскольку только что слышали от президента Франции горячую поддержку инициатив президента США, весьма далеких от либеральной утопии – даже, можно сказать, с нею категорически несовместимых: речь шла о контроле государства над финансами, а вовсе не о проповедуемом г-ном Грефом «уходе государства из экономики».

Проблемы в период кризиса возникли, как известно, практически у всех стран мира, больших и малых, богатых ресурсами или, наоборот, изобилующих населением, которое требуется прокормить. Одни страны заимствуют, другие не вполне добровольно вкладываются в акции американских компаний, однако при этом совсем не обязательно демонстрируется почтение в покорной позе ученика за партой. Благо всему миру известно не первый век, что в мировой политике уважают не покорных, а сильных.

Неизвестно, материализовалось ли массачусеттское сидение хотя бы в персональной галочке для каждого из его участников. Однако можно догадаться, что отдельно взятого студиозуса Чубайса уроки удовлетворили не в полной мере: уже на следующей неделе он заявил тому же телеканалу, что инновации – дело хорошее, но их развитие вовсе не означает замену одной экономики другою: как раз в тех отраслях, которые стоят крепче, их и надо применять. И в самом деле заключил договор на внедрение подведомственных ему новых технологий не в микрочипы, а в макрооболочки для трубопроводов на базе ОАО «Пеноплэк».

Сама обучающая сторона также в течение истекшего года, на словах воспевая альтернативную энергетику, больше занималась добычей натурального газа, даже обогнав Россию. А свою подлинную технологическую гордость – лунную программу – решила временно закрыть. Чем отнюдь не прославилась: отказ от первородства выглядел весьма невыигрышно на фоне торжеств в Иране, где был как раз в это время выведен на орбиту первый собственный, до последнего винтика, спутник.

НАНООСВЕЩЕНИЕ МЕГАПРОЕКТОВ

О наличии каких-либо отношений между Россией и Ираном в течение января, как и предыдущих двух месяцев, догадаться было чрезвычайно трудно. Складывалось даже впечатление, будто после саммита АСЕАН в Сингапуре двум странам вовсе не о чем говорить – ни о гарантированных поставках средств ПВО, ни о проекте АЭС, в который Россия вложила немало денег, ни о совместных нефтегазовых проектах. На самом деле отношения развивались, только как бы вполголоса. Или вообще без голоса, если судить по каналу «Россия 24».

Так, в конце ноября в Иран ездил министр энергетики Сергей Шматко, а следом за ним приезжали топ-менеджеры «Газпрома», и речь шла не о микроинвестициях в микрочиповый микробизнес, а о газопроводе Иран–Пакистан–Индия. 13 января эти переговоры продолжились, но вполголоса: только две не самых читаемых газеты кратко известили о самом факте визита заместителя министра энергетики Ирана Ногрекара Ширази, и только по сайтам тех корпораций, которые министр посетил, можно было догадаться, что речь идет не о нано-, а о мегапроектах.

Как ни странно, еле заметные на карте государства совершенно не стеснялись сотрудничества с Тегераном. Армянские СМИ с воодушевлением сообщали об официальном визите министра иностранных дел Манучера Моттаки, а азербайджанские – о поездке в столицу Ирана главы парламента Октая Асадова. Не стеснялся объявить о планах наращивания торговли и Узбекистан. Только официальная Россия молчала, будто язык проглотив.

В то же время чрезвычайно широкого паблисити удостоился визит в Москву главы палестинской автономии Махмуда Аббаса. Несмотря на то что на собственной территории, трудно различимой на глобусе, он очень мало что контролировал, а свой пост еще в середине ноября намеревался покинуть.

ЗАГИБАТЕЛЬ ПАЛЬЧИКОВ

Номинальный глава Палестины провел в России четыре дня. Зато еще больше – аж целую неделю – продлился вояж на Ближний Восток весьма ответственного российского чиновника. Дважды ответственного, если не четырежды. Поскольку официально Михаил Витальевич Маргелов – с одной стороны, глава Комитета Совета Федерации по международным связям, а с другой – представитель Президента в государстве Судан. А неофициально – постоянный собеседник и чуть ли не друг экс-госсекретаря США Генри Киссинджера, а также участник конференций Бильдербергского клуба.

Если столь многосторонняя персона что-нибудь произносит, то грех не прислушаться к его словам о российской внешнеполитической стратегии. Таковая возможность представилась целому ряду высоких персон в государстве Израиль, в том числе и главе совета национальной безопасности (MALAL) Узи Араду, ветерану разведки и докторанту Принстонского университета.

Хотя телеканал «Россия 24» не озаботился подробным освещением миссии господина Маргелова, посланник использовал возможность донести свой – то есть российский – стратегический месседж до местных русскоязычных СМИ. Он начал с того, что поругал администрацию Джорджа Буша за свержение Саддама Хусейна. Нет, не за то, что при этом разгроме погибли массы гражданских лиц, а за то, что в результате «без контрбаланса в регионе» оказался Иран. И вот этот ужасный Иран «навязывает свое влияние и шиитам, и суннитам, что особенно видно по Йемену»...

До сих пор российская дипломатия не повторяла зады агитпропа из Белого Дома о том, что, поскольку нигериец пытался взорвать самолет, а неведомый дотоле йеменский филиал «Аль-Каиды» признался в причастности к этому делу, то стало быть, волнения в Йемене придумал Иран, и это угрожает всему прогрессивному человечеству. Индийский эксперт, профессор М.К. Бхадхакумар в газете Asia Times интерпретировал этот агитпроповский всплеск несколько другим образом: Йемен – это ворота в Индийский океан, и американцы настроены продемонстрировать Китаю, что контролируют этот участок. «Так собака метит угол для обозначения своей территории», – не постеснялся представитель индийского дипломатического корпуса обидных сравнений.

Однако господин Маргелов был то ли не уполномочен на столь далеко идущие от официальной линии Белого Дома гипотезы, то ли персонально заинтересован в более благоприятном впечатлении, чем даже с трудом определяемая официальная линия российского МИД. Вслед за упреками в адрес незадачливого, но неопасного пенсионера Буша посланник Москвы принялся перечислять наши, российские, обиды на Тегеран. Во-первых, Ахмадинеджад в одном из выступлений грозился предъявить Москве и Лондону счет за пребывание их войск в Иране во время Второй мировой войны. Во-вторых, на днях по пути на авиационную выставку в Бахрейне иранцы не хотели пропускать через свое воздушное пространство демонстрационный бомбардировщик. Наконец, какие-то иранцы плохо обошлись с какими-то российскими рыбаками...

К нашему великому счастью, Исламской республике до сих пор – во всяком случае, до откровений господина Маргелова – в голову не приходило перечислять свои исторические претензии к нашей стране – не за времена Персидской империи, а за XX век. А ведь было бы что вспомнить: советский проект создания в Иране коммунистической республики в 1920-х; послевоенный план вычленения свободного Курдистана в 1940-х, который сорвали как раз партнеры-англичане; наконец, самое неприятное – прямое участие советских спецслужб в финансировании Ирана и Ирака друг против друга в 1980-х годах, хорошо документированное в опубликованной большим тиражом биографии израильско-российского агента и миллиардера Роберта Максвелла, с упоминанием имен, должностей и званий.

Если поднять одним махом все эти обиды, даже очень приблизительно помножив на потерянные жизни и риалы, совокупные претензии к России окажутся серьезнее, чем к Соединенным Штатам, которые при шахе развивали местную гидроэнергетику и даже импортировали в 1969 году тот самый единственный исследовательский реактор. Современный Иран не сводит с нами счеты исключительно из деликатности, а также из расчета на доброе отношение и партнерство. И даже за задержанный самолет, кстати, Тегеран извинился без промедлений – чего нельзя сказать о России в ситуации с перекрытием газа Европе через Украину в прошлый Новый год.

Все эти обстоятельства отнюдь не мелкого масштаба не приходили в голову посланцу Москвы, когда он загибал свои пальчики по мелким поводам. Зато к Израилю, по словам господина Маргелова, у России нет ровно никаких претензий, а если некий южноафриканский еврей Голдстоун составляет доклады по поводу того, что истребление мирного населения в прошлом году в Газе было – смешно сказать – военным преступлением, так мы – это говорится от нашего общего росссийского имени – «нахлебались таких отчетов от разных международных организаций во время контртеррористической операции в Чечне». От этой параллели, как бы не требующей аргументации, гость перешел к заверениям израильской стороны в том, что никакой дружбы у России с организацией ХАМАС нет – «это иллюзия». И посему премьера Нетаньягу ожидают в Москве в середине февраля с хлебом-солью.

Завершив эту многодневную оправдательно-заверительную миссию с израильтянами, можно было заскочить наконец и к арабам – разумеется, исключительно к дражайшему Аббасу. Неизвестно, читал ли сам господин Аббас выше цитируемое интервью, в котором его в полном соответствии с неписаной, но общепринятой в Израиле презрительной манерой называли не по имени, а по кличке – «Абу Мазен». Такому премудрому пескарю больше подошла бы должность редактора газеты под названием «Чего изволите?», чем дипломатические полномочия.

ПОКА РОССИЯ СПАЛА

Эти дипломатические экзерсисы предпринимались на фоне отнюдь не благостной обстановки на Ближнем Востоке. Не в пример Европе, здесь уже давно было жарко – чему регулярно способствовала администрация Нетаньягу, упрямо прибирая к рукам арабские территории Иерусалима. Американский предприниматель Арье Кинг, скупая землю на Масличной горе, пояснял, что хотел бы жить в однородной среде, то есть без единого араба, «а если вы хотите называть это расизмом – извольте». А мэр Иерусалима отказал архитектору, который не в духе конъюнктуры спроектировал новый жилой квартал для совместного проживания евреев и арабов – к чему такая миротворческая спесь?

Нельзя сказать, чтобы российский МИД не предпринимал никаких официальных усилий в этом конфликте. Повод для этого был, и весьма весомый: российской дипломатии приспичило провести международную конференцию по Ближнему Востоку непременно в Москве. Если бы российское посредничество и в самом деле удалось, Россия бы заткнула за пояс Вашингтон с его провалившимся мероприятием в Аннаполисе. Но чтобы мероприятие не закончилось таким же пшиком, оно должно быть по меньшей мере представительным. Между тем выборы в Палестине, как известно, выиграла не партия ФАТХ господина Аббаса, а партия ХАМАС, и сколь упорно ни называй ее «группировкой», результата это ничуть не меняет. А поскольку урегулирование в регионе не исчерпывается отношениями Израиля и Палестины, без участия стран-соседей также обойтись невозможно – тем более что они, в особенности Египет, на практике урегулированием в основном и занимаются.

Нельзя сказать, чтобы миротворческие идеи больше никто, кроме россиян, не вынашивал. На организацию ближневосточной конференции на своей территории рассчитывал президент Франции Николя Саркози. Поэтому, в отличие от отечественных чиновников, в посленовогоднюю неделю он не расслаблялся, а непрерывно занимался дипломатией. И сделал то, что казалось невозможным – добился примирения Ливана с Сирией. До сих пор молодому премьеру Ливана упорно внушали, что его отца Рафика аль-Харири, восстановителя Бейрута, взорвали якобы по сирийскому заказу. Но 21 декабря Саад аль-Харири в Дамаске, в президентском дворце (построенном, кстати, тоже на средства его отца) пожал руку Баширу аль-Ассаду. А 22 января Саад аль-Харири публично заявил в Париже, что международную конференцию имеет смысл проводить именно здесь, а не в Москве. В свою очередь, реальный палестинский премьер, председатель правительства Газы Исмаил Ханийя (ХАМАС) очень позитивно оценил тот факт, что в регионе возродилась историческая ось, соединяющая Сирию, Саудовскую Аравию и Египет. Это сказал так называемый «выкормыш Ирана», совершенно наплевав на все американские усилия по натравливанию арабов на персов по религиозному признаку.

К восстановлению трансарабской оси приложил руку и глава правительства Турции Реджеп Тайип Эрдоган, и даже министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле. Первый целенаправленно добивался интеграции своей страны в Европейский Союз, а второй – плодотворных деловых отношений между Германией и арабскими странами. У Саркози, как известно, еще более масштабные замыслы – создание Средиземноморского союза. И поэтому он играет на нескольких полях и, ставя большую цель, добивается малой, и собирает заинтересованные стороны вокруг своей стратегии – поскольку находит рычаг воздействия на самую несговорчивую сторону, а не волочится у нее на поводу.

Очевидно, именно поэтому на экономическом форуме в Давосе Манучер Моттаки обратился не к Герману Грефу, а к Николя Саркози. После чего новое руководство МАГАТЭ известило о возможности достижения компромисса по иранской ядерной программе.

Официальный представитель Госдепа Филипп Кроули, явно удовлетворенный передышкой, в тот день заявил, что слухи о некоем проекте резолюции о всеобъемлющих антииранских санкциях, якобы подготовленной Белым Домом для внесения в СБ ООН – полная неправда, и всерьез этот вопрос будет обсуждаться в апреле.

У Филиппа Кроули был резон «дать задний ход» от лица Вашингтона, уже далеко зашедшего в антииранской кампании. Ведь на носу была мюнхенская конференция, где нежелание европейских стран подписываться под санкциями грозило самым серьезным расколом и без того треснувшего по швам евроатлантического единства. А это единство до зарезу было необходимо Бараку Обаме, обещавшему своим избирателям завершить афганскую кампанию не позже будущего года...

ПЛЫВУТ ОНИ В БРАЗИЛИЮ...

Российская дипломатия не могла не догадываться, что инициатива стремительно уходит из ее рук. Но Смоленская площадь была невротически парализована ожиданием 1 февраля – поскольку Ахмадинеджад обещал в этот день чем-то «порадовать все свободолюбивые страны». Очевидно, автоматически не желая относить себя к разряду таких стран, МИД был не в силах сказать ни Ирану, ни об Иране не то что дружественного или понимающего, но хоть какого-нибудь слова – кроме задов только что произнесенного заявления Хиллари Клинтон.

Заразный невротический синдром пришел с Земли обетованной: в последние дни перед 1 февраля здесь царила просто чудовищная истерика, в которой импульсы страха свободно переходили в импульсы агрессии. Чтобы от этой смеси адреналина с норадреналином не случилось выделение ядерного экскремента, Вашингтону пришлось официально объявить, что всю страшную неделю, пока иранцы празднуют очередную годовщину революции, воды Персидского залива будут бороздить три корабля, а на все военные базы в малых арабских странах уже поставлены дополнительные «Пэтриоты». Для пущей надежности в Израиль прибыл заместитель главы Центрального командования США Джон Гарднер, рассчитывая, что в его присутствии нервным генералам ЦАХАЛ точно ничего не померещится. Правительство Ликуда изолировали, как опасный нарыв.

1 февраля наступило. Сюрприз, обещанный Ахмадинеджадом, оказался космическим спутником с одной крысой, четырьмя черепахами и дюжиной червяков на борту. Когда Ахмадинеджад после этого подтвердил, что никакой проблемы с обогащением урана для мирного атома в «третьих странах» не существует, правые силы в Израиле приуныли, а российская газета «Газета» непонятно почему выдала заявление Ахмадинеджада за достижение Москвы.

Увы и ах: никаких заслуг в достижении компромисса, пусть даже на несколько дней, у Москвы не было. Был шанс, который провалился: 26 января в Россию собирался прибыть глава Совета безопасности Ирана Саид Джалили. Но после маргеловских экзерсисов, о которых в Иране не могли не знать, благо они и не скрывались, он не приехал. Упущенную возможность диалога могут теперь припомнить нам как в Вашингтоне, так и в Пекине, ведь конфликт, как известно, затрагивает обоих мировых соперников, и обе стороны были бы рады, чтобы его разрешила третья сторона.

Чтобы выполнить миссию третьей стороны, требуется одно условие – собственная субъектность, иными словами, чувство достоинства своей нации в мировой политике, взаправдашний твердый настрой на ответственную роль одного из полюсов мира. Но если этот большой полюс вертится вокруг маленького Нетаньягу, силясь его еще больше ублажить, то такому полюсу грош цена.

Турция, не обладающая ни ядерным оружием, ни мощными энергоресурсами, ни пространством в одну седьмую часть суши, не водит почему-то хороводы перед драгоценным Нетаньягу, а напротив, жестко и обидно ставит его на место, отказываясь менять оценку прошлогодних событий в Газе – в отличие от Москвы, которая сначала солидаризировалась с докладом Голдстоуна, а потом, в первых числах ноября, дала задний ход.

Но при этом примирительные инициативы с иранской стороны адресуются миру именно в тот день, когда в Тегеран приезжает министр иностранных дел Турции Ахмед Давудоглу. И официальный Иран постоянно подчеркивает свое доверие к Анкаре, несмотря на ее членство в НАТО, несмотря на ее политическое и военное партнерство в том числе – среди многих – с США и Израилем. Несмотря даже на очевидную и естественную конкуренцию за статус региональной державы, который Турция завоевала как раз сейчас, в период правления Реджепа Тайипа Эрдогана. Почему? Именно потому, что Турция ведет себя как настоящий, уверенный в себе и отстаивающий свои позиции полюс многополярного мира.

Несдержанный на язык Ахмадинеджад публично никак не отреагировал на дипломатические выверты России – той самой России, которая вроде бы рассчитывала заработать на переработке иранского ядерного топлива. Если не считать того обстоятельства, что с Николя Саркози обсуждался вопрос об обогащении урана в 20-процентный, пригодный для мирной энергетики, совсем в другой «третьей стране» – в далекой Бразилии.

НА ЧТО МЕНЯЕМ?

Но это была еще не окончательная потеря лица – иначе бы это лицо не стал спасать иранский посол в Москве, который 4 февраля публично пояснил, что визит главы СНБ Ирана отложен по взаимной договоренности и не знаменует ухудшения двусторонних отношений. Осознавая открывающиеся шансы, МИД наконец-то сподобился пригласить в Москву генсека ХАМАС Халеда Машааля, а в Мюнхене Сергей Лавров побеседовал-таки с Моттаки, хотя определенности добиться не смог. Съемочная команда НТВ, телеканала «Газпрома», отправилась в Тегеран – но как раз в это утро Ахмадинеджад заявил о нежелании отправлять уран на переработку куда бы то ни было.

Теперь глава Минобороны США Роберт Гейтс призывает все прогрессивное человечество «надавить» на Иран, и утверждается – об этом еще в конце декабря говорил глава французского МИД Бернар Кушнер – что Москва к этому уже готова. Если это не так, почему российские СМИ не цитируют полностью той фразы, которую президент Ирана произнес 7 февраля в эфире государственного телеканала? А сказал он следующее: «Мы предлагали им подождать с обогащением и два, и три месяца. Но они (не “Запад”, а “они” – включает это Москву или нет?) – решили начать новую игру».

Новая игра и впрямь заваривается: на 11 января запланировано массовое выступление иранской оппозиции, и западные публицисты уже вовсю подзуживают Обаму, чтобы он «не молчал» и «встал в этой схватке на стороне свободы». На иранских улицах готовится кровушка, а мы опять как бы ни при чем.

Можно придумать немало объяснений странному поведению России в течение двух месяцев. Так, «Коммерсант» обращал внимание на заинтересованность российского пограничного ведомства к приобретению израильских беспилотников. В Иерусалиме именно с этим и связывали целую вереницу визитов российских чиновников в Израиль в канун Нового года. Однако стоят ли пять самых «инновационных» летающих машин репутации государства?

Наши собственные беспилотники в прессе уже назвали «бесполетниками». Впрочем, в качестве израильских машин тоже есть сомнения: так, Эрдоган в середине декабря поставил вопрос о выплате неустойки за этот товар, приобретенный у Израиля, и за задержку с поставкой в полтора года. В свою очередь, США в конце января были вовсе вынуждены прекратить запуск своих беспилотников в Пакистане после того, как две машины были сбиты.

Правда, Михаил Маргелов объяснял готовность идти впереди планеты всей в удовлетворении израильских политических интересов еще и другими технологическими «озабоченностями». «Недавние заявления президента Дмитрия Медведева, – изрек он в интервью сайту Izrus, – показывают наше отношение к нефти и газу не как к благу, а как к злу. Нет ничего более вредного для модернизации экономики, нежели эта углеводородная игла. То, что мы точно не хотим для нашей экономики на десятилетнюю перспективу – это по-прежнему сидеть на этой игле. Именно поэтому мы так активно сотрудничаем с Израилем в сфере высоких технологий, в нанотехнологиях и в современном природопользовании».

Насчет углеводородного зла российский «нанотехнологический царь», как отмечалось выше, уже откорректировал свое мнение без всяких ссылок на Медведева, Путина или Миллера. Правда, взять слова обратно, когда они не касаются отношений с другими странами, всегда легко. Но если слова переговорщика «четверного подчинения» умножают на ноль усилия десятилетий, включая результаты многолетней советской дипломатии в арабском мире – в том числе в Сирии, где у России единственная заграничная база ВМФ, – ради отдельно взятого господина Нетаньягу, то этот ноль обойдется в немалую цену. Не только для тегеранцев с обеих сторон гражданского конфликта, кровь которых прольется 11 февраля, но и для страны, которую он представляет и которая в результате головокружительно роняет себя. Геополитика – безжалостная игра: в ней пропуск ходов не признают, а вакуум тут же заполняется.

Но отечественные «строители вакуума» готовы пожертвовать чем угодно – то ли ради абстрактного принципа, то ли ради собственных частных интересов. Независимо от подоплеки, эффект их деятельности весьма напоминает продукт анаэробной микрофлоры. Энтузиасты «технологий современного природопользования» в свое время добились отмены производства ДДТ. Они явно опередили время.

Количество показов: 6080

(Нет голосов)