ВАШИ ДЕТИ ГОВОРЯТ ПО-УКРАИНСКИ?

Русские Украины отказываются от своего прошлого и языка?

Начавшийся углубленный диалог между Россией и Украиной остался неполноценным: гуманитарная сфера отнюдь не находится в центре внимания участников переговорного процесса. Похоже, в целом нет понимания того, что нам нужно друг от друга в гуманитарной политике. Некоторые эксперты в России считают, что Украина для улучшения диалога в этой сфере должна отыграть назад все языковые реформы Ющенко–Тимошенко. Есть люди, считающие, что эту сферу, как «ящик Пандоры», лучше пока не трогать. Какие очертания должен обрести межстрановой культурный диалог? На каких идеях – кроме антагонистических – могла бы строиться украинская нация? Как Украина должна использовать ресурс русского языка? Свое мнение высказывает эксперт Киевского центра политических исследований и конфликтологии Денис Кирюхин.

– Среди части российских экспертов, специализирующихся на Украине, распространено мнение, что российско-украинское гуманитарное сотрудничество должно начаться с ряда шагов по защите русского языка – принятия нового Базового закона о языках на Украине и/или нового закона об имплементации Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств. Так ущемлен ли русский язык на Украине?

– Сегодня в Украине действительно очень остро стоит проблема русского языка. Можно привести достаточно много примеров, от системы образования – в стране разрушена вертикаль образования на русском языке – до кинопроката с его обязательным украиноязычным дублированием иностранных фильмов, произведенных не в России, и телерадиовещания, где введено жесткое квотирование на вещание на русском языке, свидетельствующих о том, что украинские власти уже много лет проводят политику ограничения функционирования русского языка в стране. Следствием такой политики является неестественная для правового демократического государства ситуация, при которой значительная часть русскоязычных украинцев лишена, в частности, возможности дать образование своим детям на русском языке.

Вот взять хотя бы Киев. Как свидетельствуют данные статистики, в 2007 году из 504 общеобразовательных учебных заведений только семь было с русским языком обучения (в процентном отношении – лишь 3% школьников Киева учится на русском языке), а государственных русскоязычных детских садов нет ни одного! И это при том, что только по официальным данным русский язык является родным для более четверти населения столицы. В той же Латвии ситуация несравнимо лучше, несмотря на то, что эта страна является объектом постоянных нападок по поводу нарушения прав меньшинств. В Риге, численность населения которой примерно в три раза меньше, чем Киева, действует, насколько мне известно, 64 школы с русским языком обучения.

Конечно, и об этом тоже нужно помнить, далеко не все русскоязычные родители хотят, чтобы их дети учились на русском. Как свидетельствуют данные социологических исследований, проводившихся по заказу Киевского центра политических исследований и конфликтологии, около 51% из тех украинских граждан, кто считает своим родным русский язык, предпочитают, чтобы их дети учились в школе, где преподавание идет либо полностью, либо большей частью на украинском языке. Тем не менее, можно с уверенностью говорить о том, что возможности русскоязычных украинцев, желающих дать своим детям образование на русском языке, сегодня существенно ограничены.

С другой стороны, нельзя не принимать во внимание и опасения тех политиков и общественных деятелей, кто ратует за развитие украинского языка. Они, в частности, обращают внимание на ту ситуацию, что в некоторых общественных сферах заметно доминирование русского языка над украинским, что препятствует развитию и утверждению государственного языка. И действительно, тиражи русскоязычных газет в Украине примерно в два раза выше, чем украиноязычных (таковы данные на 2008 год), а нынешний экономический кризис крайне больно отразился именно на украиноязычной прессе – как менее востребованной. Впрочем, ситуация с языком в сфере печатных СМИ – это, скорее, исключение, чем правило. Украинские законы никак не ограничивают язык печатных средств массовой информации, в результате он определяется рынком. Между тем, основная часть покупателей газет и журналов проживает в городах, а в среде городских жителей доминирует русский язык общения. Это объясняет, почему наиболее распространенные в стране газеты и журналы – русскоязычные.

Как показывают данные социологических исследований, большинство украиноязычных граждан страны довольствуются газетами и журналами на украинском языке. Тем не менее, среди них число тех, кому не хватает таких изданий в шесть раз выше, чем среди тех русскоязычных, кому не хватает периодических печатных изданий на русском языке.

Приведенный пример, как мне кажется, демонстрирует: в Украине остро стоит проблема территориального сосуществования украинского и русского языков таким образом, чтобы они оба могли свободно функционировать и развиваться.

Несмотря на всю важность «языковой проблемы», мне представляется недопустимым делать российско-украинское гуманитарное сотрудничество заложником ее решения. Развитие такого сотрудничества выгодно как Украине, так и России. В этом отношении мы – равноценные партнеры.

Вопрос в том, какова может быть основа для такого сотрудничества. С российской стороны неоднократно звучит апелляция – причем, похоже, это стало уже распространенной установкой – к общеправославной культуре, общим славянским корням… Однако это апелляция к устаревшему ресурсу, совершенно неактуальному для молодого поколения, выросшего в условиях, когда Россия и Украина были двумя независимыми государствами. Необходим поиск новых точек соприкосновения.

– Какие это могут быть точки соприкосновения?

– Это может быть взаимный интерес к культурным достижениям друг друга, к совместному поиску решения гуманитарных проблем, характерных как для украинского, так и для российского обществ, наконец, интерес к созданию общего гуманитарного пространства, позволяющего реализовывать совместные научные и культурные проекты. Иными словами – интерес в совместном будущем. Подчеркну, речь в данном случае не идет о восстановлении единого государства – эта идея не находит сегодня широкой общественной поддержки ни в Украине, ни, насколько я знаю, в России – но именно о взаимовыгодном, взаимообогащающем сотрудничестве, в том числе и в гуманитарной сфере.

А ресурс для того, чтобы наладить такое сотрудничество, у нас есть. Прежде всего – это взаимопереплетенность истории, религии, культур, языков Украины и России. Между нами нет тех барьеров, которые осложняют взаимопонимание, формирование общих целей. Это ресурс, облегчающий диалог.

Вместе с тем, для развития гуманитарного сотрудничества есть и препятствия. Одно из главных – несформированность украинского национального проекта. Ведь, с одной стороны, это этнокультурный проект, имеющий ярко выраженную антироссийскую направленность, а с другой – это проект гражданской нации, которая может вступать в конкурентные, но никак не во враждебные отношения с Россией. Ваша страна уже фактически прошла период острых общественных дебатов о судьбах России и путях развития страны, которые имели место в 90-е годы, с их призывами к возвращению к домодерным культурным истокам Руси. Впрочем, мне кажется, что формирование постсоветской национальной идентичности не окончено и в России.

Хочу обратить внимание, что Виктор Янукович в своем послании по поводу ста дней пребывания на посту главы государства фактически впервые постулировал свою точку зрения на модель украинской нации, когда заявил в качестве цели создание республики как единства граждан, объединенных общим интересом к развитию страны.

– Янукович говорил об этом и ранее. В чем отличие от его более ранних призывов уважать многокультурность Украины?

– Во-первых, статус, в котором произносятся эти слова. Ведь Янукович выступает в данном случае как президент страны, а не один из лидеров политической партии. Во-вторых, в отличие от предыдущих достаточно неопределенных высказываний он в этот раз постулировал свое понимание государства четко. Данный новый идеологический формат для украинского государства означает новые горизонты возможностей. Вопрос только в том, сумеет ли украинская власть быть последовательной и настойчивой в их реализации.

– Все равно получается. Что главная идея государства – «Украина – не Россия». Что позитивного может предложить Украина в своей главной государственной идеи?

– Говоря откровенно, гражданский политический проект построения нации в Украине достаточно слаб. Фактически в основе украинской государственности лежит этнокультурный проект – именно это обстоятельство объясняет пассионарность западноукраинских регионов – который и формирует вектор развития государству, в том числе и сегодня. Собственно, не смотря на довольно существенное изменение риторики новой украинской власти, и она все еще находится под сильным влиянием этого вектора.

В рамках данного государственного проекта России отведено особое место – она всегда остается частью внутреннего пространства Украины, неким alter ego Украины, в противопоставлении к которому строится украинская национальная идентичность.

– Противопоставление России и Украины неизбежно?

– Правильнее было бы говорить о неизбежности не противостояния, но сохранения определенной дистанции. А чем будет эта дистанция – разделительным барьером между враждующими сторонами или той линией границы, которая окажется стимулом развития взаимовыгодного сотрудничества – зависит не только от Украины, но и от России.

Тот путь, по которому начало развиваться молодое украинское государство в начале 90-х годов, а именно – обращение к этнонациональным истокам и формирование коллективной идентичности на украинской этнокультурной основе – это не оригинальный путь. Политизация этнокультурного ресурса сближает Украину с целым рядом так называемых посткоммунистических стран, которые пережили сложный и болезненный процесс социальных, политических и идеологических трансформаций после разрушения Советского Союза. Тем не менее, даже такой естественный национализм зачастую демонстрирует ментальную схожесть россиян и украинцев. Любопытный пример: исследование повседневных представлений о справедливости в России и Украине, проведенное в Институте философии НАН Украины, демонстрирует схожесть в понимании того, что такое справедливость, россиянами и украинцами и, вместе с тем, их отличие от, например, жителей европейских стран. В частности, только в России и Украине (можно предположить, что подобная картина будет и в Беларуси) есть довольно значимое число людей, воспринимающих справедливость прежде всего как правду. А ведь справедливость как правда – это этико-правовой концепт, который сформировался в рамках именно православной культурно-религиозной традиции и менее характерный для западной ментальности.

– Если ментальности схожи, то что же нас противопоставляет? Политика и стереотипы, которые «размножают» СМИ?

– Действительно, зачастую на мир мы смотрим одинаково. Тем не менее между нами есть и очевидные различия. В политическом плане, например, для россиян характерен ярко выраженный этатизм, который в значительно меньшей степени свойственен украинцам. Последние как правило ориентированы не на институт государства как регулятор общественных отношений, но на то, чтобы эти отношения определялись прежде всего этическими нормами…

Следует принимать во внимание и то обстоятельство, что в Украине все еще нет общественного консенсуса по многим важным вопросам, в том числе и по вопросу отношений с Россией. Часть общества искренне настроена на развитие тесных и дружественных отношений. Но значительное число украинцев воспринимают любое сближение Киева и Москвы как угрозу суверенитету, угрозу национальному государственному проекту и поэтому отождествляют политику украинизации с политикой отстаивания независимости молодого украинского государства.

– Можно ли сказать, что украинский язык по сравнению с русским неконкурентоспособен и его «жизнь» поддерживают только искусственно?

– В нынешних реалиях возможны две стратегии развития украинского языка:

1. Директивная модель моноязычия, при которой русский язык с помощью различных политических и административных мер вытесняется из всех сфер общественной жизни. Ее пытался проводить Виктор Ющенко, который, кажется в интервью «Эхо Москвы», сказал, что русский язык – это язык «самого великого соседа». Иными словами, он не рассматривал русский язык как часть украинской национальной идентичности… За годы президентства Ющенко стало очевидно, что такая модель неэффективна, она лишь вызывает социальное напряжение, но не способствует усилению позиций украинского языка;

2. Модель позитивной дискриминации. Ее суть состоит в наделении украинского языка определенными преференциями, которые бы обеспечили его развитие, усилили бы его позиции в обществе, без того, чтобы директивным путем ограничивать функционирование русского языка. Этот подход требует более продуманной системной работы и больших финансовых затрат. Возможно, именно из-за последнего обстоятельства никто в Украине, по большому счету, не пытался реализовать эту модель.

– Почему на Украине никто не рассматривает русский язык как преимущество, а не как бремя?

– Большая часть украинских граждан не воспринимает русский язык как некое бремя, которое довлеет над страной. Наоборот, в двуязычии они видят конкурентное преимущество Украины, в сравнении с моноязычными соседними странами. Надо признать, что на Украине есть собственный большой слой русскоязычной украинской культуры, которая представлена в произведениях Максимилиана Волошина, Николая Данилевского, Николая Гоголя, Тараса Шевченко. Украина не монолингвистическая. И крайне сомнительно, чтобы она когда-либо стала таковой. Но при этом было бы ошибочно предполагать, что большинство украинских граждан, в том числе тех из них, кто говорит преимущественно на русском, готовы отдать русскому языку предпочтение.

Существует ряд стереотипов, которые распространены и в России, относительно русскоязычных украинцев. Например, как правило, считается, что если человек сам говорит на русском языке, то он и желает, чтобы его дети были русскоязычными. Однако на самом деле ситуация не так однозначна. Это следует, в частности, из исследования использования русского языка в Украине, проведенного по заказу КЦПИК Киевским международным институтом социологии и социологической службой «СОЦИС» в 2009 году. Оказалось, что часть русскоязычных украинцев – в основном жителей центральных регионов страны, этнических украинцев – воспринимают собственную русскоязычность как свой недостаток и желают, чтобы их дети говорили на украинском языке. Эти люди считают себя продуктом насильственной русификации, которую проводила власть во второй половине ХХ века. Говоря на русском языке, они при этом считают, что их «истинный» язык – украинский.

Отмеченный феномен объясняется следующим образом. Распад Советского Союза дал мощный импульс развитию этнических идентичностей на постсоветском пространстве. И у части русскоязычных украинцев произошел конфликт между их лингвистической (как русскоязычных) и их этнокультурной (как украинцев) идентичностями. И, принимая во внимание особый акцент, который последние десятилетия делается, в том числе и в Украине, на этнокультурном факторе, ничего удивительно нет в том, что у рассматриваемых граждан этнокультурная идентичность доминирует над лингвистической. В результате они и воспринимают собственную русскоязычность или недостаточно совершенное владение украинским языком как чуть ли не ущербность. Поэтому эти люди отдают своих детей в украиноязычные школы. Они позитивно воспринимают то, что их дети воспитываются исключительно украиноязычными.

Похожие процессы, насколько мне известно, были выявлены у русскоязычных в прибалтийских странах.

– Что ждет Украину – роль вечного «промежутка» между Россией и ЕС?

– Да, опасность остаться в «серой зоне» реальна. Украина при Ющенко стремилась выступить в роли регионального лидера в рамках так называемого Балто-Черноморско-Каспийского региона. Но очевидно, что этот геополитический проект потерпел неудачу. Тем не менее необходимо признать: Молдова, Беларусь, Украина и Казахстан заинтересованы друг в друге. А это значит, что есть потенциал для развития сотрудничества, и Украине тут принадлежит особая роль. Проблема только в том, что за последние годы наша страна потеряла многие позиции на международной арене, в частности, в таком для нее стратегически важном регионе как Центральная Азия. Теперь придется наверстывать упущенное.

Беседовал Олег Горбунов

Количество показов: 7359

(Нет голосов)