Сергей Гавриленков,
Михаил Хазин

Смена отражений

Конкуренция универсальных идей и механизмов их реализации определяет ход истории

«БИБЛЕЙСКОЕ» ДРЕВО ПРОЕКТОВ
Перейдем к рассмотрению глобальных проектов (ГП) в той последовательности, в которой они разворачивались в истории (как мы это представляем себе на данный момент). Разумеется, мы отдаем себе отчет в том, что в процессе дальнейших исследований и развития понятийного аппарата глобальных проектов этот список будет изменяться и дополняться.
Одним из первых в рамках писаной истории был «Еврейский» (ветхозаветный) ГП. Как и полагается, «первый блин комом», поэтому данный проект, особенно в части своих ритуальных механизмов, оказался крайне сложен, вследствие чего количество неофитов во все времена было весьма ограниченным. К тому же один из важнейших его догматов, запрет на ростовщичество, был применим только по отношению к представителям своего собственного проекта и не распространялся на всех остальных. В силу этого замкнутость проекта была выгодна его участникам, объективно не очень заинтересованным в сокращении базы для собственного обогащения. Такая ситуация в дальнейшем принципиально повлияла на весь ход мирового процесса.
При этом сама его система ценностей была весьма привлекательной, что подтверждает появление «Христианского» проекта, который после перехода в иерархическую стадию естественно назвать «Византийским». Оставляя в стороне различия в догматике, отметим, что «Христианский» проект по сравнению с «Еврейским» обладал гораздо более доступными и простыми ритуальными механизмами. Кроме того, запрет на ростовщичество в нем является более универсальным (а отсутствие двойных стандартов в проекте всегда вызывает доверие к нему). Правда, вследствие этого уже в Средние века значительную роль в контроле над финансовой системой играли именно представители «Еврейского» проекта.
Часть сетевой системы «Христианского» проекта в рамках конкуренции с Византией (как государством) прекратила свое существование, но один «осколок», в Западной Европе, со временем развился в отдельный, «Католический» проект. В отличие от «Византийского», который очень быстро приобрел имперские рамки, проект «Католический», в силу политической разобщенности Западной Европы, очень долго развивался в пределах иерархической стадии. Не в последнюю очередь на расхождение проектов повлияли также различия в культуре и ментальности народов, входивших в ареал распространения «Византийского» и «Католического» проектов.

«КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ» ПРОЕКТ
И ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО
В XVI веке, после катастрофического «золотого» кризиса, случившегося вследствие резкого падения цены на золото, игравшего тогда (да и почти всю писаную историю) роль единой меры стоимости, и последующего разрушения системы феодального натурального хозяйства, в Европе начал развиваться новый, «Капиталистический» проект, идейной базой которого стала Реформация. В доктринальном плане этот проект отошел от идейной базы библейской системы ценностей, отказавшись от одной из норм – запрета на ростовщичество, поскольку экономической базой «Капиталистического» ГП стал ссудный процент. Запрет, разумеется, не мог быть отменен в догматике (и в тезисах Мартина Лютера, например, он присутствует в полном объеме), но был снят в мифе о так называемой «протестантской этике». «Капиталистический» проект принципиально изменил базовую цель в рамках проектной системы ценностей. Если в «Христианском» проекте, во всех его формах, даже не ставших ГП, основой является справедливость, то для «Капиталистического» – корысть, нажива.
Этот пример показывает, что библейская система догматов – база практически всех ГП на территории Европы – является не механической суммой запретов и ограничений, а существенно взаимозависимой системой норм и правил. Может быть, именно по этой причине она и сохранилась в практически неизменном виде столько веков.
Именно с «Капиталистическим» проектом, с наличием ссудного процента, связан такой феномен человечества, как технологическое общество. Ни одно государство, которое ссудный процент не одобряет (особенно исламское), не смогло создать на собственной базе технологическое общество (за одним исключением, о котором мы скажем несколько слов ниже).

ФИНАНСОВЫЕ АЛХИМИКИ
«ЗАПАДНОГО» ПРОЕКТА
Следует отметить, что «Капиталистический» и «Западный» проекты не тождественны. По нашему мнению, сегодня «Капиталистический» проект «в чистом виде» не существует, поскольку в XIX веке произошли принципиальные изменения в его экономическом базисе, существенно преобразившие его базовые ценности. Все большую и большую силу приобретала родившаяся где-то в конце XVIII века идея о том, как реализовать многовековую мечту алхимиков о создании золота в пробирке. Почему именно золото так хотели создать алхимики – понятно: золото было на тот момент единой мерой стоимости (ЕМС) для всего человечества. А идея эта, из которой вырос финансовый капитализм, а затем и новый ГП – «Западный», состояла в том, что, если золото создать нельзя, то, может быть, возможно изменить саму ЕМС? Заменить золото в качестве «меры всех вещей» на то, что можно создать в пробирке, и контролировать потом эту пробирку, не допуская до нее никого постороннего.
Сегодня ЕМС – это американский доллар, а единственная «пробирка», где он рождается, – это Федеральная резервная система (ФРС) США, частная контора, владельцами которой являются крупнейшие инвестиционные банки Уолл-стрит. И вся мировая финансовая система с ее институтами, такими как МВФ, Мировой банк и многие другие, своей главной задачей видят именно сохранение монополии ФРС на денежную эмиссию.
Изменение названия с «Капиталистического» на «Западный» связано не столько с тем, что проектная элита в большей части перебралась за океан, сколько с тем, что впервые в истории человечества в рамках этой новой экономической формации основные богатства стали создаваться не в материальной сфере, путем производства или за счет природной ренты, а путем эмиссии и беспрестанного наращивания чисто финансовых активов. Реализация такой модели привела к тому, что финансовые ценности, которые в XIX веке по своему объему были сопоставимы с материальными активами человечества, на сегодня многократно превышают их. Только суммарная стоимость фьючерсов, например, на нефть превышает объем добываемой физической нефти в мире (в ценовом выражении) в сотни и тысячи раз. И отсутствие запрета на ссудный процент существенно помогло становлению этого проекта, который активно развивался в XIX–XX веках. Основными его стадиями стало создание первого частного госбанка (с монопольным правом денежной эмиссии) в Англии в середине XIX века, создание ФРС США в начале XX века, Бреттон-Вудские соглашения 1944 года, отмена привязки доллара к золоту в 1973 году и, наконец, распад «Красного» проекта в 1991 году.
Такой способ создания активов с помощью печатного станка в условиях уже существующей технологической цивилизации позволил осуществить феномен «сверхпотребления», когда развитие системы потребительского кредита позволило резко увеличить уровень жизни существенной части населения в границах «Западного» проекта. Одновременно это значительно уменьшило желание людей бороться за реализацию проектных ценностей, поскольку такая борьба неминуемо снижала жизненный уровень. В результате одно из трех основных направлений межпроектной борьбы – демографическое – оказалось для «Западного» проекта потерянным навсегда.
Кроме того, указанное перерождение основного способа производства не только серьезно изменило психологию проектной элиты, но и привела к концентрации и резкому сокращению численности этой элиты: на сегодня основные проектные решения в «Западном» проекте принимает узкая группа лиц, состоящая от силы из нескольких десятков человек.
Отметим, что после поражения «Красного» проекта в начале 90-х годов прошлого века такая узость элиты и отсутствие (правда, на очень ограниченное время) реальных врагов проектного масштаба привели к быстрому переходу «Западного» проекта в имперскую стадию. Как и следовало ожидать, самые первые экономические проблемы вызвали у этой «имперской» структуры проблемы. Сегодня уже отчетливо видно, что и руководство Евросоюза (в первую очередь в лице лидеров Германии и Франции), и руководство США (в лице Джорджа Буша-мл.) всерьез рассматривают возможность выхода подотчетных им структур из «Западного» проекта и создания наднациональной (в Европе) и национальной (в США) империй. С возвращением «старых», даже не капиталистических, а католических ценностей.
Завершится ли хотя бы одна из этих попыток успехом, нам еще предстоит узнать, но одно очевидно – резкое усиление террористической активности в последние годы, несомненно, связано с этим кризисом «Западного» проекта и является попыткой его расколовшихся элит сместить чашу весов в свою пользу.

АЗИАТСКИЕ ПРОЕКТЫ
За пределами Европы в VII веке возник еще один проект на библейской системе ценностей – «Исламский». Он активно развивался в рамках иерархической стадии почти 1000 лет, но переход к имперской стадии в рамках Османской империи привел к замораживанию «Исламского» ГП и переходу его в латентную фазу. И только в XX веке попытки «Западного» и «Красного» проектов разыграть в своих интересах «исламскую карту» привели к возрождению (в новой редакции) «Исламского» проекта, находящегося пока в сетевой стадии. Немаловажным фактором оживления «Исламского» глобального проекта стала также демографическая динамика, в результате которой население мусульманских стран стремительно выросло.
Основным качеством «Исламского» проекта является его очень сильная идеологическая составляющая. Связано это с тем, что включенные непосредственно в догматику Корана нормы и правила общежития делают его активными проповедниками практически любого носителя проекта. Это существенно отличает его от всех остальных ГП, которым такая активность бывает присуща только на самых ранних стадиях развития проекта. Отметим, что в Азии были и свои мировые глобальные проекты, которые еще не дошли до Европы, вернее, не завоевали больших масс сторонников, например «Буддистский». Именно по причине неактуальности этих проектов мы не будем подробно на них останавливаться. За одним исключением – Китай.
Китай сегодня стоит на распутье: выберет ли он для себя путь развития, связанный с «поднятием» упавшего знамени «Красного» проекта, то есть пойдет по интернациональному, проектному пути, либо же останется в рамках чисто национальной империи, которую в принципе не будут волновать мировые процессы, напрямую не затрагивающие интересы этнических китайцев и их вассалитет? Многое говорит за то, что коммунизм в его классической форме не является целью Поднебесной. В частности, коммунизм негативно относится к ростовщичеству, а Китай в полной мере адаптирует капиталистический инструментарий, в то время как коммунистическая атрибутика сохраняется только как демпфер преобразования систем.

«КРАСНЫЙ» ПРОЕКТ
В XVIII веке практически одновременно с появлением идеи финансового капитализма в работах социалистов-утопистов появились идеи, которые стали базой для развития «Красного» проекта. С точки зрения библейской догматики этот проект стал попыткой возврата запрета на ростовщичество (в форме обобществления средств производства), но идеология и технологические механизмы этого проекта имеют одну важную особенность (по сравнению с предыдущими) – серьезный уклон в социальную сферу, мощное развитие социальных технологий.
Слабым местом «Красного» проекта является полное отсутствие мистической составляющей. Одно время, на фоне «Капиталистического» и «Западного» проектов, это было не так заметно, однако по мере заимствования альтернативными «Красному» проектами упомянутых социальных технологий этот недостаток стал играть все большую роль.
«Красный» проект на данный момент проиграл, но не исчез окончательно, а перешел в латентную форму. Резкое падение уровня жизни в базовых странах «Западного» проекта после неизбежного глобального экономического кризиса неминуемо вызовет мощный ренессанс социалистических идей. Кроме того, скорее всего в силу проблем с долларом в качестве единой меры стоимости человечество (по крайней мере на время), будет вынуждено всерьез рассмотреть возможность возвращения библейского догмата о запрете на ростовщичество.
Именно здесь самое время вспомнить о феномене «технологической цивилизации». Основной проблемой «Исламского» проекта, который явно рвется к контролю над Европой и ищет базовую страну для перехода к иерархической стадии, – это полная невозможность отстроить на собственной базе современную технологическую структуру. При этом очевидно, что использовать опыт «Капиталистического» и «Западного» проектов он не может – ссудный процент в исламе запрещен категорически. Но единственный случай в истории, когда технологическое общество было построено без использования ссудного процента, – это СССР, который был базовой страной «Красного» проекта. По этой причине не исключено, что проникновение ислама в Европу начнет принимать существенный социалистический оттенок, что неминуемо будет коррелировать с подъемом аналогичных настроений в обществе в условиях острого экономического кризиса.

ПУТЬ ДЛЯ РОССИИ
Возникает естественный вопрос: а что же с Россией? России не привыкать быть проектной страной. Собственно, ни в каком ином качестве она и не существовала. В силу своих размеров и возможностей она в состоянии сформулировать свои интересы, только если будет являть собой ядро глобального проекта. В сущности, все ее ипостаси – Киевская Русь, Российская империя (фактически, продолжавшие в другое время и в других условиях «Византийский» ГП) и СССР – были позиционными вариантами одного и того же сгустка цивилизационных смыслов. В противном случае участь ее незавидна – невозможно постулировать целесообразность проживания на столь обширной территории столь незначительного населения. Население, в свою очередь, не имея вразумительных целей своего существования, будет либо спиваться, либо присматриваться к реальным силам, предлагающим содержательные программы.
На данный момент Россия заигрывает с Западом, повинуясь эмоциональному настрою своей элиты, выросшей в гипнотическом восторге перед блеском Елисейских полей, Пикадилли и Манхэттена. Политический класс России, несмотря на то, что после падения коммунизма прошло достаточно времени, постарался не сделать окончательного выбора, застряв между советской крепостью и правовым государством. Так легче править, так остается свобода маневра, простор для манипуляции. А экономическая элита России просто является частью «Западного» ГП, и в этом смысле ожидать от нее каких-либо позитивных действий наивно.
Но именно такая, в некотором смысле беспомощная ситуация может преподнести сюрпризы.
В «Западном» проекте России – нет. Зато Россия есть в «Исламском» проекте. Как правило, в ответ на такое предположение раздаются скептические выкрики: никогда, мол, с чего бы и т. п. Ответ прост.
Россия в настоящее время – идейная пустыня. У нее нет своего мифа. Стояние со свечками на Рождество и присутствие православного духовенства на официальных мероприятиях ничего не добавляют и не изменяют. У ислама, правда, тоже нет своего мифа, и это его самое слабое место. Как мы уже отмечали, особенность мусульманской религии состоит в том, что в ее основополагающих книгах содержится не только догматика, но и правила и нормы (на равных правах с догматикой), в том числе властные. Есть, однако, явные признаки того, что ислам вдумчиво работает над политическим измерением, над своим мифом.
Россия никогда не жила в стремлении к наживе, столь естественном и приемлемом для Запада. Ислам – тоже. В России еще живо понятие справедливости; обостренное внимание к идеям справедливости ярко выражены и в нынешнем «Исламском» сетевом проекте. В то же время исламская цивилизация, как показывает практика, лишена способности к самостоятельному технологическому развитию, в том числе в военной сфере. Россия не раз в истории доказывала свою технологическую креативность. Демография такова, что в славянских семьях – один ребенок, в мусульманских – четыре. Как вы думаете, есть здесь поле для выстраивания проекта?
Коммунистический проект был сдан на милость победителя, но не умер. В конце концов, никто не доказал, что он менее эффективен, чем свободный рынок, которого нет уже и на Западе. Тех темпов экономического роста, которые обеспечил «Красный» проект в СССР в 30–50-е годы ХХ века (даже с учетом страшной войны), ни «Капиталистический», ни «Западный» проекты обеспечить не смогли. И если «реинкарнация» «Красного» проекта приобретет мистическую составляющую, например в виде политического исламского мифа, вполне возможен его рестарт.
Разумеется, описанный вариант развития событий – не единственный. Собственно, привести аналогии достаточно сложно. XVI век слишком далеко, а после него экономических кризисов сравнимого масштаба, с существенным изменением ЕМС, просто не было.
Необходимы серьезные исследования различных специалистов, чтобы более или менее адекватно предсказать события, свидетелями которых нам не в таком далеком будущем придется стать. Очевидно одно: будущее России зависит от формулирования и реализации собственного глобального проекта.

Идейной базой "капиталистического" проекта стала реформация и протестантская этика, а его экономической базой - ссудный процент

Попытки "западного" и "красного" проектов разыграть в своих интересах "исламскую карту" привели к возрождению "исламского" проекта

России не привыкать быть проектной страной. Все ее ипостаси - киевская русь, российская империя и СССР - были позиционными вариантами одного и того же сгустка цивилизационных смыслов

Количество показов: 6044

(Нет голосов)