20.04.2012

Маринэ Восканян

О ПРИЕМЛЕМОСТИ ТОРГОВЛИ ЗНАНИЯМИ

В поисках утраченной системы координат

Американский бизнесмен Ричард Теллер Крейн в 1911 году сказал: «Те, кто любит литературу, не имеют права быть счастливыми. Право на счастье имеют только те, кто полезен». Образование как товар, повышающий собственную полезность – нет, даже не для общества, а для хозяина, который даст тебе работу, – вот предел этой логики. Между тем прошло сто лет, а в России граждане, открывающие для себя все новые грани упоения неолиберальным прагматизмом, нам ее преподносят как наипрогрессивнейший метод цивилизованного мира. Каким-то само собой разумеющимся стало упоминание везде некой суммы денег, которую семья должна накопить на образование ребенка. Инструкция по использованию материнского капитала тоже приучает к этой мысли, даже тех, кто еще только планирует рожать детей.

Говоря проще, если у вас нет денег, ваш ребенок знания получать недостоин. И эта абсолютно дикая и еще совсем недавно вообще непредставимая для нормального человека идея вдруг стала общим местом. Регресс нашего общества в пещерные правила жизни вообще не перестает удивлять – согласилось же оно без всяких проблем с существованием узаконенного рабства в лице гастарбайтеров. Кстати, именно глядя на молодых, но при этом не умеющих читать и писать пришлых чужаков, «новых варваров», те, кто вырос в советское время, могут наглядно лицезреть светлое неолиберальное будущее. И никакие айфоны у определенных каст нового мира этого нового средневековья не отменяют – так же как в Древнем Риме высочайшие технологии архитектуры или совершенство юридической мысли совершенно не мешали работорговле.

Платное образование предлагается как аналог западных образцов. Правда, на Западе есть люди, которые считают, что бизнес-подход к университетскому образованию стал «убийством образования» еще 100 лет назад, когда восторжествовали идеи таких «прогрессистов», как упомянутый Крейн, и что элитные университеты с заоблачной стоимостью обучения выполняют ту же функцию, что и дорогие рестораны, – являются в первую очередь элитными клубами для «своих», а вовсе не источником знаний в гуманитарном понимании. Кредиты на необоснованно дорогое образование ряд западных экспертов считает еще одним источником механизма порочного кредитного потребления среднего класса, которое наряду с ипотечным кредитованием раскручивало маховик кризиса. Но это неправильные западные люди считают, что все это плохо. Что плохого в том, чтобы расценивать себя как объект с товарными свойствами и для апгрейда этих свойств вступить во взаимовыгодные товарно- денежные отношения с образовательным учреждением?

Главное, это очень понятная логика. Потому что система, в которой знания не продаются и не покупаются, предполагает, что в принципе существуют отношения между общественными институтами и людьми, не регулируемые коммерческими инструментами. И что их ценность также не оценивается коммерчески. Но тогда должна существовать система координат с такими некоммерческими целями и оценками. Предполагающая, в свою очередь, некие точки отсчета. Абсолютно непрагматические и предельно идеальные. Не экономика отвечает на вопрос, зачем нужны наука и культура. И даже не министерства культуры и академии наук.

Только так можно обосновать, какую ценность имеют знания и культура, вне контекста рыночных манипуляций. Если знания не товар, то для чего они нужны, и почему государство должно создавать условия для их распространения и для повышения уровня образования граждан? Прагматический ответ: чтобы мы были конкурентоспособными в мировом разделении труда. Настоящий ответ: чтобы граждане этого государства могли быть людьми в том понимании человека, какое существует у этого государства, нации и цивилизации. Поэтому вопрос о приемлемости торговли знаниями (кстати, как и о приемлемости торговли людьми) – это не вопрос о ценах, спросе и предложении. Это вопрос о том, что означает быть человеком в нашей системе координат. Если она у нас есть.

Впервые опубликовано в журнале «Однако» №08 (117) за 2012 г.

Количество показов: 10528

(Нет голосов)