07.06.2012

Константин Черемных

«БРАТЬЯ-МУСУЛЬМАНЕ»: ОТ НАЧАЛА ДО КОНЦА. Часть 4

Доклад, подготовленный для Института динамического консерватизма

Продолжение. См. также:

Часть 1: http://www.globoscope.ru/content/articles/3043/

Часть 2: http://www.globoscope.ru/content/articles/3044

Часть 3: http://www.globoscope.ru/content/articles/3045/

БИТВА С ФАНТОМОМ

В своей нашумевшей статье «Тайная история отношений Вашингтона с “Братьями-мусульманами”» (The New York Review of Books) Ян Джонсон утверждает, что американцы «поддерживали “Братьев-мусульман” вплоть до терактов 11 сентября 2001 года, после этого обвинили в пособничестве террористам и заморозили все контакты с этой организацией, а уже ко второму сроку Буша-младшего неоконсервативная администрация Буша посчитала, что возобновление сотрудничества с “Братьями-мусульманами” может оказаться плодотворным». Эта схема не просто примитивна: она уводит в сторону от реальности.

Во-первых, громкие процессы 1990-х годов не только готовили американское общество к усвоению всемирной исламской угрозы, но и создавали образ врага. На процессах ФБР постоянно звучало и распространялось в СМИ имя «самой коварной» и многочисленной международной исламской организации – «Братья-мусульмане», хотя ни один из уличенных террористов не имел к ней отношения, а отказ от террора эта организация выдерживала, в отличие от многих других структур. Притянуть «БМ» можно было только «за уши» – тем фактом, что в этой организации некогда состоял Саид Кутб. Но если сложить число невинных (только боевых) жертв террора исламистов во всем мире, приписав их его (и в его лице «БМ») влиянию, то эти тысячи померкнут перед сотнями тысяч жертв военных вторжений и многолетних «пребываний» НАТО, оправдываемых актами террора – не говоря о том, что термин «террористических организаций по найму», false flag terrorist organizations, стал общеупотребительным с 1980-х годов.

Во-вторых, неоконсерваторы (как часть истэблишмента, включающая, повторяю, не только республиканцев) не меняли своего подхода и не отказывались от своих слов. В 2006 году политика США изменилась не потому, что неоконсерваторы «переменились», «пересмотрели позиции» или тем более «покаялись». Они вполне постоянны в своих симпатиях. Билл Кристол, один из подписантов вышеназванного меморандума от имени Проекта за новый американский век (PNAC), так охарактеризовал в передовице своей Weekly Standard исход республиканских праймериз 2011 года (23.11.2011): «Итак, у нас гонка с двумя основными конкурентами – Гингричем и Ромни, за ними второй ряд – Бахман, Кейн, Перри и Санторум, и все они согласны в фундаментальных вещах: все они ястребы и эксепционалисты (проповедники исключительности Америки), все они за оборону и за Израиль». У традиционных консерваторов, как известно, базовые идеалы касаются ценностей семьи, общественной морали и личных прав.

Неоконсерваторов непредвзятые критики в американском истэблишменте называют романтиками – поскольку в своей стратегии они исходят не из реального положения вещей (в том числе в американской экономике), а из фантомов. Их отрицательный образ – «международная иерархия “Братьев-мусульман”» – не реальность, а фантом. Их положительный образ – поголовно милитаристский, априори проамериканский и яростно (fervently) сионистский Израиль – тоже не реальность, а фантом. Зато реальностью являются интересы американского ВПК, для которого наличие реальной или фантомной глобальной угрозы, от кого бы она ни исходила – источник заказов и изобретательской фантазии.

Буквально сразу же после событий 9/11 неоконсерваторы, действительно, начали «охоту на ведьм». Но при этом предметом охоты оказались не реальные жесткие исламисты, а благотворительные фонды, финансируемые как «БМ», так и саудитами. А объектами политического остракизма – традиционные консерваторы, которые соответственно их пониманию (и пониманию вышестоящих лиц) сотрудничали с этими фондами, в том числе в электоральных интересах.

Уже в начале октября проводятся обыски в офисах компании Nada International (ранее – «Ат-Таква») в Швейцарии и на Багамах, а в декабре – в крупнейшем в США благотворительном исламском фонде Holy Land Foundation.

Банк «Ат-Таква» попал под подозрение еще в 1986 году, когда лондонская «Аш-Шарк аль-Авсат» сообщила о тайной встрече Юсефа Нады с ливанским шиитским радикалом Мохаммадом Хусейном Фадлаллой и Омаром Абд аль-Рахманом в доме экс-президента Алжира Ахмеда Бен Беллы в Лозанне. Итальянская DIGOS, занявшись расследованием по этому сигналу, позже сообщает, что Юсеф Нада и Галеб Гиннат – преемник Саида Рамадана (проживающего в Лозанне) на посту главы GID – пользуются услугами бывшего спонсора нацистов швейцарца Франсуа Жену (Genoud) и поклонника нацизма Ахмеда Юбера (Альберта Губера). По конспирологическим сайтам растекается очередная версия о связях мусульманских активистов одновременно с нацизмом и коммунизмом (поскольку Юбер оказывал услуги Карлосу-Шакалу, имеющему репутацию агента КГБ). Эта конспирология отвлекает внимание от действительно важных сюжетов того времени (1986) – «Ирангейта» и дела с захватом лайнера Achille Lauro.

Материалы DIGOS (она занялась этим делом, поскольку Нада имеет итальянское гражданство), озвученные во множестве СМИ и ставшие основами сюжетов публицистики и детективной документалистики, представляют собой довольно противоречивый набор. Итак, речь идет о банке, который учредили Нада, Гиннат, Юбер и «хранитель нацистского золота» Жену. На самом деле в швейцарских документах Жену не фигурирует, а значатся две других личности – супруги Мансур, о них в СМИ – ни слова, имя Мохаммеда Мансура всплывает только на двухчасовом допросе профессора, ведущего англо-американского эксперта по реальному исламу Джона Эспозито (где ему приходится рассказывать, что такое ислам, шариат, джихад и т.д.). Он говорит, что это имя ему неизвестно.

Ян Джонсон в Wall Street Journal подробно рассказывает об истории Исламского культурного центра в Мюнхене, где впервые всплывает Гиннат. Следует отметить, что Джонсон – любитель детективного стиля и броских заголовков, он педалирует тему нацистских связей с ЦРУ (это его приоритет) и старается их доказать. Но при этой предвзятости он не стремится притянуть факты за уши к исследовательской гипотезе. А факты в его изложении таковы. В 1958-м Саид Рамадан приезжает в Мюнхен и заявляет о желании построить культурный центр. Он обращается к местному чиновнику Герхарду фон Менде, а чтобы у того не было подозрений, приводит к нему действующего офицера ЦРУ (!). Фон Менде старается найти подходящего партнера из местных мусульман. И находит узбека по национальности, уроженца СССР, во время войны служившего в СС, – имама Нагибходжу Намангани. Но очень скоро эсэсовец Намангани пытается вытеснить Рамадана из состава правления, уличая его в финансовых нарушениях! Рамадан срывает эту попытку с помощью своих коллег (позже оказывается, что один из них – Мохаммад Акеф, будущий Высший руководитель «БМ»).

После того как главой Исламского культурного центра становится Гиннат, Рамадан (оставивший эту должность пятью годами раньше, в 1968 году) появляется в Мюнхене реже. Между ними, как рассказывают Джонсону в Мюнхене, «какой-то конфликт». Сам Гиннат также редко появляется с Мюнхене, сосредоточившись на деятельности в Швейцарии – не в Лозанне, а в Кампьоне д’Италия (итальянский эксклав в швейцарском кантоне Тичино). Нада, Гиннат, супруги Мансур привлекают Юбера, поскольку могут зарегистрировать банк только с помощью гражданина Швейцарии. Другое дело, что у Юбера действительно есть свои исламские связи (от Алжира до Ирана), но насколько они совпадают со связями других директоров – не вполне ясно.

Менее дотошные, но более склонные услужить Вашингтону немецкие либеральные авторы пишут алармистские книжки о «нацистской мечети в Мюнхене», пережевывая все те же спекуляции по поводу Франсуа Жену. А что взять с Жену? Да, поклонник Гитлера и приятель французских ревизионистов Холокоста; да, основал Арабский коммерческий банк в Алжире и видимо, действительно помог Ахмеду Бен Белла крутить финансы; да, о Жену ходили легенды, ему угрожали, его пытались взорвать у дома неустановленные лица – но следа нацистских денег у него так и не нашли, а в 1996-м он покончил с собой, воспользовавшись услугами частного агентства по эвтаназии.

Связать деятельность с Nada International также не удается. Ведь Гиннат уже с 1990 года им не руководит. Мохаммед Акеф покинул Мюнхен в 1987 году и отправился в Каир, где его избрали в Руководящее бюро «БМ». Он имеет репутацию либерала.

В совете директоров Nada International – соучредитель и основной спонсор Мусульманской студенческой ассоциации США Джамиль Бардзинджи. Но он не египтянин, а иракский курд, как и два его партнера – Ахмад аль-Хадж Тотонджи и Хисам Яхья. Познакомились они меду собой не Каире, не в Лозанне и даже не в Киркуке, а в Лондоне.

Но каток уже покатился. В ноябре 2003 года арестовывают Абдуррахмана Аламуди – одного из спонсоров Джорджа Буша. Его знакомил с Бушем и Карлом Роувом политтехнолог Гровер Норквист – советник неоконсерватора Ньюта Гингрича! Но оказывается, все они фатально ошиблись, а бдительнее всех оказались Джеймс Вулси и журналист Дэниел Пайпс, накануне назначенный заместителем Секретаря по внутренней безопасности.

Команда Буша оказывается в двусмысленной ситуации с Аламуди. Он был прекрасным фандрайзером и пользовался полным доверием. Его общественная организация AMAFVAC) была в числе двух, которым был доверено отбирать исламских священников для американской армии. Достаточно сказать, что Аламуди, уроженец Эритреи, несколько лет работал в Пентагоне, не имея американского гражданства! Но он «засветился» в компании лоббистов ХАМАС, а на одном мероприятии оказался вместе с Юбером.

Аламуди взяли с поличным в момент ввоза крупной суммы денег. Он признается, что эти деньги были предназначены для убийства саудовского принца Абдаллы (будущего короля) по заказу ливийской разведки. Однако в результате ФБР начинает «шерстить» фонд SAAR, в котором он работал. А этот фонд (что очевидно даже по названию) финансировался как раз Саудовской Аравией. В фонде начинают искать следы «БМ», хотя с саудовской монархией у этой организации отношения сложные, а с Каддафи – несовместимо плохие.

Но широкие круги сенсибилизированной публики всю эту несуразицу благополучно «глотают». Что от них и требуется накануне вторжения в Ирак.

Может быть, Аламуди соврал насчет заговора ливийцев? Совсем недавно, в апреле 2012 года, в Каире были опубликованы воспоминания свергнутого президента Хосни Мубарака, где он приписывает себе раскрытие заговора с целью убийства Абдуллы по заказу Каддафи. Мемуары крайне конъюнктурны, расчет на снисхождение Эр-Рияда понятен: больше никто Мубараку не поможет, особенно если на выборах победит представитель «БМ». Но дым был не без огня.

Зачем Аламуди понадобилось рушить собственную карьеру ради ливийского каприза? Этот вопрос многочисленные конспирологи почему-то не исследуют. А ведь он интересен. После 9/11 Белый Дом и Каддафи выкурили, как известно, «трубку мира», и в Триполи началась «перестройка» и денуклеаризация. Курировал этот процесс помощник госсекретаря неоконсерватор Дэвид Уэлч (затем перешедший на работу в оружейную корпорацию Bechtel). А о подрыве власти саудитов и расчленении этой страны на три части говорили другие неоконсерваторы – например, Пол Вулфовиц.

ФБР помогает неоконсерваторам переключить внимание публики на «фантом зла». При очередном обыске ФБР в рамках как называемой «операции Green Quest» обнаруживается «доказательство» претензий «БМ» на глобальную власть! На этот раз он исполнен более профессионально, чем перечень акционеров «Ат-Таква»: хотя бы нет мертвецов. Текст перехваченного «разъяснительного меморандума», где «излагаются цели “БМ” в США», дополнен перечнем «наших организаций и организаций наших друзей». Их 29, них половина – представительства национальных общин различных стран. То, что этот документ – фальшивка, видно по нескольким признакам: а) орфографической ошибке («Малазия» вместо «Малайзия»), б) сама логика подбора организаций «наших друзей» (пропущены профессиональные исламские ассоциации, действительно представлявшие интересы «БМ»), в) составитель произвольно присвоил руководящие полномочия якобы существующей всемирной иерархической структуры (Guidance Office) гражданину Ливана М. Акраму Адлуни (очевидно, взяв его имя из листовки Всемирного саммита по Аль-Кудсу, где Адлуни является генеральным секретарем).

Знаменательно, впрочем, что в перечень структур-мишеней конфискации включен Islamic Circle of North America (ICNA), представляющий интересы «Аль-Джамаа аль-Исламийя» (последователей Мавлуди). Неоконсерваторы включают-таки сеть Абдуллы Аззама в «фантом зла», поместив в конец «очереди». Зато в самом верху списка – Исламское общество Северной Америки» (ISNA), самая крупная религиозная организация традиционного ислама.

• Islamic Society of North America (ISNA)

• Muslim Student Association (MSA)

• The Muslim Communities Association (MCA)

• The Association of Muslim Social Scientists (AMSS)

• The Association of Muslim Scientists and Engineers (AMSE)

• Islamic Medical Association (IMA)

• Islamic Teaching Center (ITC)

• North American Islamic Trust (NAIT)

• Foundation for International Development (FID)

• Islamic Housing Cooperative (IHC)

• Islamic Centers Division (ICD)

• American Trust Publications (ATP)

• Audio-Visual Center (AVC)

• Islamic Book Service (IBS)

• Muslim Businessmen Association (MBA)

• Muslim Youth of North America (MYNA)

• ISNA Fiqh Committee (IFC)

• ISNA Political Awareness Committee (IPAC)

• Islamic Education Department (IED)

• Muslim Arab Youth Association (MAYA)

• Malasian Islamic Study Group (MISG)

• Islamic Association for Palestine (IAP)

• United Association for Studies and Research (UASR)

• Occupied Land Fund (OLF)

• Mercy International Association (MIA)

• Islamic Circle of North America (ICNA)

• Baitul Mal Inc (BMI)

• International Institute for Islamic Thought (IIIT)

• Islamic Information Center (IIC)

Позже в докладе неоконсервативного Хадсоновского института (от прочих неоконсерваторов отличного только симпатией к Турции) будет названо втрое меньшее число организаций, связанных с «БМ», и признан тот факт, что с 1995 года у американского представительства «БМ» нет ни «халифа», ни «муршида», ни «мосула».

Однако традиционного консерватора, профессора Джона Эспозито из Джорджтаунского университета и автора более 30-ти монографий, которыми пользуются все спецслужбы США, таскают на допросы не случайно: он не только общается с «фантомом зла», но и входит с его представителями в руководство нескольких организаций диалога. Например, он входит в состав руководящего комитета Круга традиции и прогресса (Circle of Tradition and Progress, COTP) вместе с шейхом Юсефом аль-Карадави.

В этом выборе была логика. Джон Эспозито, выпускник католической школы при Ордене капуцинов и Temple University, а до приглашения в Джорджтаун – декан иезуитского колледжа, в состоянии не только читать по-арабски и редактировать многотомную Оксфордскую энциклопедию ислама, но и говорить с традиционными мусульманами на одном ценностном языке. Это далеко не всем в американском истэблишменте доступно. То же касается выпускника Чикагского университета и Университета Аль-Асхар, преподавателя академии West Point Луиса Кантори, который входил в состав консультативного совета Объединенной ассоциации исследований и разработок (USAR) вместе с Хуршидом Ахмадом.

За этим выбором стояла логика не сектантского найма, а широкого вовлечения (engagement) для последующего поглощения (inclusion). Большинство Совета по международным отношениям, которое продумывало эту стратегию, не сомневалось в том, что априори более отсталая цивилизация духовно подчинится Глобальной Америке, Новейшему мировому порядку и что публичная дипломатия в широком геополитическом смысле слова здесь будет эффективнее физической войны.

Джон Эспозито вошел в руководящий комитет COTP – «уникальной международной ассоциации, объединяющей выдающихся христианских и мусульманских преподавателей консервативного или традиционалистского направления (inclination)» – в 1997 году. Кроме Карадави, в составе этого комитета были малоизвестный тогда тунисский эмигрант Рашид Ганнуши и представитель палестинского «Исламского джихада» Башир Нафи. В свою очередь, Кантори был избран в USAR, основателем которого был Муса Абу Марзук, в 1998 году. Они могли догадываться, что их будут вызывать на допросы, так как в это время ХАМАС уже числился в террористических группировках. Но они не подверглись ни преследованиям, ни исключению из состава университетов – ни до, ни после 9/11.

Эспозито был одним из основателей Совета по ближневосточной политике (MEPC), в уставе которого впервые упоминается термин «Большой Ближний Восток» (Greater Middle East), где также присутствовал Роберт Спрингборг из Школы восточных и африканских исследований Лондонского университета и экс-глава Пентагона и заместитель главы ЦРУ, позже – президент американо-саудовской Carlyle Group Фрэнк Карлуччи. Там также состояли профессор Уильям Квандт из Brookings Institution и Яхья Садовский из Университета Джонса Хопкинса, не считая топ-менеджеров Exxon, Boeing, Abu Dhabi Investment и саудовской Bin Laden Group. Кроме того, Эспозито был заместителем председателя Центра изучения ислама и демократии (CSID) в составе Национального фонда за демократию (NED).

Неоконсерваторов нервировало название книги Эспозито «Существует ли исламская угроза?». Их могло еще больше нервировать тот факт, что в состав совета директоров MEPC вместе с представителем Bin Laden Group входят лица с фамилиями Гинзбург, Фальк, Перец, Хайес, а в CSID – Гамбург и Энтелис. Это нарушало картину мира. Но можно жаловаться, стучать кулаком, обличать, рвать волосы, а Ричард Фальк и Дэвид Гамбург – члены Совета по международным отношениям (CFR), а не какого-нибудь самодеятельного Ближневосточного форума или Центра за демократию в Иране. Это называется – как сядешь, так и слезешь.

Казначеем CSID стал Али Абузаакук – соучредитель Национального фронта освобождения Ливии. Его в 2002 году допрашивают с особым пристрастием: он был исполнительным директором Американского мусульманского совета, который возглавлял Аламуди. Однако Абузакук – проверенный госдеповский кадр, выполнял функции «посла оброй воли» во многих арабских странах. После роспуска АМС ему находят другое дело: он становится соучредителем Ливийского форума по человеческому и политическому развитию.

«Ливийская перестройка» по-разному мыслилась ядром CFR (Ричард Хаас, Джозеф Най, Бжезинский, его близкий коллега Фальк и др.) и неоконсерваторами. В контексте того плана трансформации исламского мира, о котором заявил Хаасс в ноябре 2002 года, режим Муаммара Каддафи подлежал полному демонтажу. Неоконсерваторы, напротив, рассчитывали на приручение Каддафи (отсюда – старт полуофициальной израильско-ливийской дипломатии) и демонтаж Ирака и Саудовской Аравии.

Предложения Вулфовица о расчленении Саудовской Аравии (в качестве мести за принадлежность Усамы бин Ладена к саудовскому семейству) совпали по времени с учреждением Института анализа глобальной безопасности (IAGS) во главе с экс-советником Рейгана по национальной безопасности Робертом Макфарлейном, целью которой был «поиск мер обеспечения независимости США от поставок нефти» и «выявление связей между нефтью и финансированием терроризма», а также популяризирующей эту задачу общественной организации Set America Free Coalition, куда вошли в качестве соучредителей идеолог неоконсерваторов Фрэнк Гаффни, а также Джеймс Вулси и Дэниел Пайпс.

А Джон Эспозито руководил Центром мусульмано-христианского взаимопонимания при Джорджтауне (ACMCU), носящего имя одного из спонсоров – саудовского принца Аль-Валида бин Талала. После 9/11 обывателю, с его перевернувшимся миром, легко можно было «впарить» версию о том, что это не ЦРУ через MEPC и переговорную площадку в Джорджтауне ангажируют отдельно взятого члена саудовского семейства, а наоборот – семейство через бин Талала покупает профессора Эспозито, а через него – Джорджтаун, MEPC и ЦРУ.

Неоконсерваторы сыграли немалую роль в подготовке общественного мнения к войне в Ираке. Но ни до, ни после 9/11 эта команда не обладала «контрольным пакетом» власти в американском внешнеполитическом сообществе. А когда попыталось на это претендовать, получило несколько очень сильных «щелчков по лбу».

Одним щелчком был скандал с передачей секретных сведений израильской военной разведке, из-за которого лишился должности президент могущественного AIPAC Стивен Розен. Дело было не только в факте шпионажа, но и с вскрывшимися фактами тайных переговоров с бывшим топ-брокером «Ирангейта» Манучером Горбанифаром, а также с бывшими союзниками свергнутого иранского шаха. Вторым щелчком было изобличение замглавы Пентагона Ричарда Перла, подписанта манифеста PNAC, в тайных встречах с оружейным трейдером Аднаном Хашогги в Риме. Дочь Ричарда Чейни, Элизабет, была, в свою очередь, «засвечена» в контактах с иранским оружейным трейдером Навидом Хиабани.

Неоконсерваторов ударили по самому слабому месту: как бы им ни хотелось это скрыть, они тоже имели дело с подозрительными исламскими деятелями, не более толерантными, чем активисты ХАМАС. В радиопередаче прошахского радио «Свободный Иран» враги семьи Пехлеви перечислялись в следующем порядке: а) иранские политики, купленные «Шин-Бет», б) агенты ЦРУ, в) землевладельцы, г) масоны и «Братья-мусульмане» (очевидно, в данном случае имелись в виду фидаины – Авт.).

Третьим щелчком была вышедшая в препринте в марте 2006 года книга Джона Мирсхаймера и Стивена Уолта «Израильское лобби и внешняя политика США», а также ее одобрительная оценка Збигневом Бжезинским, который предвидел все побочные эффекты «кавалерийского наскока» неоконсерваторов – у себя дома и в Ираке.

Каковы были эти эффекты?

Внутриполитический эффект был катастрофическим для Республиканской партии США: стараниями неоконсерваторов она растеряла мусульманское финансовое и общественное лобби. Публичное унижение не только политтехнологов, но даже личных друзей Буша арабского происхождения, дало колоссальную фору демократам.

Внешнеполитический эффект состоял в том, что уже не одна из идеологических команд, а вся наступательная машина США получила серию сильнейших сногсшибательных оплеух в Иране (победа Ахмадинеджада), в Палестине (победа ХАМАС на выборах), в Египте (подавление первого проекта «арабской весны» 2005 года) и даже в Узбекистане, и лишь огромными усилиями удалось предотвратить избрание китайского протеже на пост генсека ООН (которого поддержали 45 государств Африки).

За счет чего Соединенным Штатам удалось выправить этот крен, который грозил утратой статуса сверхдержавы?

Во-первых, за счет того, что с 1998 года в столице Катара, городе Доха, в блистающих стеклом корпусах Города образования, последовательно открывали свои филиалы для арабских студентов Вирджинский коммунальный университет, Медицинский колледж Вейля-Корнелла, Техасский технологический университет, Северо-Западный Университет, Джорджтаун, Университет Карнеги-Мэллона, а кроме того – Brookings Institution и RAND Corporation. Все эти учреждения не стали спрашивать разрешения ни у Вулси, ни у Вулфовица, ни тем более у Дэниела Пайпса. И совершенно не побрезговали соседством с пресловутым шейхом Карадави.

Во-вторых, за счет того, что шейх Карадави взял на себя роль «Магомета, идущего навстречу горе». И повлек за собой – как духовный авторитет консервативного ислама –

массы мусульман, и не подозревающих о том, что они подвергаются инклюзии в чужую цивилизацию, к тому же находящуюся в системном ценностном и экономическом кризисе. Неоконсерваторы называли его «Хомейни для Египта. А он для Египта оказался Горбачевым. А для политического ислама, если обращаться к более ранним европейским аналогиям – скорее Бернштейном.

Карадави, первым из шейхов освоивший интернет и с 1996-го ежегодно вещающий в эфире канала «Аль-Джазира», ничуть не побрезговал соседством с американцами – теперь уже не только и не столько традиционными консерваторами-католиками – в Городе образования.. Более того, с тех пор как ученику аль-Банны было доверено руководство Европейским советом по фетвам и исследованиям с центром в Дублине и Международной ассоциацией исламских ученых (IAMS) в Брюсселе, он стал еще большим реформатором ислама, чем был до сих пор, и отнесение его к категории традиционалистов стало нелепостью.

Теперь Карадави обосновал концепцию срединного пути (васатийя»): этот путь лежит «между духовностью и материализмом, идеализмом и реализмом, индивидуализмом и коллективизмом, постоянством и эволюцией». Земной шар в его представлении делился теперь не только на «дар аль-салам» и дар аль-харб», но еще и на неведомый Пророку «дар аль-ахд» – территорию примирения (к ней относится, например, вся Европа, кроме Сербии).

В 2001 году Карадави одним из первых исламских богословов решительно осудил теракт в Нью-Йорке, не подвергнув сомнению авторство «Аль-Каиды». Кутбистов не жалко.

А с 2006 года на англоязычную «Аль-Джазиру», на которую неоконсерваторы только бессильно шипели, потянулись не только эксперты, но и бывшие американские военные корреспонденты. Ихванский канал, финансируемый королевским домом Катара, оказался несравнимо терпимее к разномыслию, чем CNN или Fox News, не говоря уже о Weekly Standard. Внутренная цензура не допускала разве что выпадов против «БМ» и палестинского народа. Все остальное – пожалуйста!

И каждый приходил и говорил, что хотел и что наболело – от консерваторов-изоляционистов до крутых феминисток. Говори – не хочу! В полном соответствии с принципами-столпами аль-Банны. Важны не слова, важно дело.

И дело – «ненасильственная арабская весна» – приближалось.

ЧТО ТАКОЕ «ДРУЗЬЯ» ИХВАНОВ

В 2007 году в США был учрежден очередной ближневосточный thinktank – Проект по демократии на Ближнем Востоке (POMED), где еще до подписания процитированного выше письма Обаме сплотились специалисты консервативного Джорджтауна и Института Ближнего Востока (MEI) и «прогрессистских» Гарварда и Стэнфорда. «Связующим звеном» оказался архитектор бархатных революций в Восточной Европе 1980-х гг,, член CFR Марк Палмер. В совете директоров, в частности – профессор Стэнфорда Ларри Даймонд и член совета директоров MEPC Мишель Данн, то есть представители совершенно разных школ и ценностных систем, которых «впрягли в одну телегу» глобальных интересов, отождествляемых с национальными интересами США.

Из спецдоклада POMED «Стратегия вовлечения политического ислама» (автор – Шади Хамид из катарского филиала Brookings): Есть четыре основания для вовлечения исламистских партий: а) сбор информации: диалог с различными оппозиционными группами с целью оценки политических условий на месте, б)публичная дипломатия: смягчение существующих антизападных настроений, в)продвижение демократии: содействие более эффективному мирному противостоянию авторитарным режимам, содействие объединению групп разной идеологической окраски, в)интересы безопасности: вовлечение популярных исламских движений – способ предупредить замещение авторитарных режимов нежелательными силами; в случае свободных выборов исламисты получат максимальное преимущество, и к этому нужно готовиться заранее. Процесс вовлечения может осуществляться параллельно на неофициальном и публичном уровне.

Комментарии, как представляется, излишни: разведывательная деятельность увязывается с идеологической и политической в едином и очевидно масштабном усилии. На дворе 2007 год, когда технологии 2.0 выходят на мировую сцену, и их потенциал «широкой инклюзии» достойно оценивается специалистами по трансформации обществ.

Суть похода конкретизирует подсказка профессора Тимоти Гартона Эша (Колледж Св. Антония Оксфорда – партнер Einstein Institution по технологиям ненасильственных революций): «Мы делаем фатальную ошибку, игнорируя диссидентов в исламе».

Специалист, хорошо изучивший опыт «цветных революций», язвительно критикует партнерство Запада с фактическим изгоями исламских обществ – правозащитной публикой, отказывающейся от ислама или эпатирующих традиционное общество обычно из желания получить статус беженца. Такой «бросовой агентуре» Эш противопоставляет Гамаля аль-Банну: вот образец исламиста, которого даже предвзятые ученые характеризуют как «демократического социалиста» в исламе. Вот с кем следует говорить.

В Штатах приближаются выборы, формируется новая внешнеполитическая повестка дня, в которой наиболее гибкие и чуткие к конъюнктуре бушевские кадры рассчитывают найти место. В июльском номере Journal of Democracy за 2008 год (9-12) публикуется статья сотрудницы Brookings и разработчика Проекта демократии и развития на Ближнем Востоке (MEDD) Тамары Кофман-Виттес «Исламистские партии: три вида движений».

«В период 1991–2001 мир политического ислама существенно диверсифицировался. Сегодня термин «исламисты» применяется настолько широко, что становится бессмысленным. К ним относят всех – от разрушителей Всемирного торгового центра до кувейтских депутатов, проголосовавших за расширение прав женщин. Нужно разграничение.

(Оплеуха неоконсерваторам номер 1).

Радикальных исламистов привычно отделяют от умеренных по довольно слабым и неубедительным критериям. Например, насилие. Но как оценивать группы, которые сами его не применяют, но поддерживают насилие других?

Я предлагаю другую типологию исламистских движений. Первая – небольшая группа, которую мы можем назвать «такфири» – идеологизированные движения, которые называют других мусульман еретиками и вероотступниками и на этом основании – возможными объектами нападения. Сюда относится «Аль-Каида» и ее сторонники в Алжире, Ираке и др. Вторая – локальные националистические милитаристские движения – «Хезболла», ХАМАС, шиитские милиции в Ираке. Они существуют в слабых или несостоятельных государствах. Они создают проблемы за счет своего насилия, а не в связи с исламом.

(Оплеуха неоконсерваторам номер 2, причем изощренная. Если Газа – часть Израиля, то Израиль – слабое государство, коль скоро жалуется на беспомощность перед ХАМАС. Если нет, то Палестина – хотя и несостоятельное, но государство).

В более сильных государствах Ближнего Востока исламские политические силы отличаются от ХАМАС и «Хезболлы». Это группы, которые избегают насилия и не ставят революционных целей. В одних странах они действуют легально, как Фронт исламского действия Иордании и Партия справедливости и развития в Марокко, в других – исключены из политического признания, но фактически влияют на политический процесс – как «Братья-мусульмане» в Египте и «исламские общества» в Кувейте. Все они хотят трансформировать общества в нечто более исламское, но рассчитывают сделать это снизу – путем убеждения людей в принятии исламских идей, требования исламской политики от правительств и большего исполнения религиозных заповедей гражданами.

(Удар по неоконсерваторам ниже пояса. «Фантома зла» больше нет)

К лету 2009 года, когда новый президент Барак Хусейн Обама задумал поездку в Каир, оказалось, что Мирсхаймер и Уолт очень сильно недооценивали некоторых своих коллег, которых записали в одну кучу с неоконсерваторами. А ведь о том, что вода и этот камень точит, можно было догадаться, когда среди защитников CSID от их нападок оказался подписант меморандума PNAC Джошуа Муравчик.

В своей книге Мирсхаймер и Уолт не смогли удержаться от «шкурных» претензий: они обижались за Уильяма Квандта, которого в Brookings заменили, по их мнению, «непрофессионалы», финансируемые Хаимом Сабаном.

Мирсхаймер и Уолт, бывшие офицеры МВФ, с типично киссинджеровским подходом к внешней политике (Уолта даже называют «утрированным никсоновцем), не предвидели, что новая ближневосточная команда Brookings – ветераны ЦРУ Кеннет Поллак и Брюс Ридель и бывшая сотрудница Джорджтауна Тамара Кофман-Виттес – будут «править на месте Квандта лучше Квандта». А помощник госсекретаря по Ближнему Востоку Джефри Фелтман – лучше Робера Пеллетро (предшественника Дэвида Уэлча). Во всяком случае, в контексте отношений с египетскими партиями консервативного или традиционалистского толка.

11.03.2009 Открытое письмо президенту Б.Обаме: Мы воодушевлены Вашим обещанием прислушаться к чаяниям арабов и мусульман. Закрывая лагерь в Гуантанамо и прекращая пытки, Ваша администрация открывает путь к доверию между США и исламским миром. Миллионы арабов слышали Ваше выступление в феврале, и особенно обрадованы Вашей оценкой разрешения израильско-палестинского конфликта в числе первых приоритетов, что подтверждается назначением Джорджа Митчелла на пост посланника на Ближнем Востоке. Мы сознаем, что эти шаги сопряжены с трудностями и дилеммами, но смелые решения нужны сегодня как никогда раньше. Слишком долго политика США на Ближнем Востоке была парализована страхом перед приходом к власти исламских партий. Большинство мэйнстримных исламистских групп в регионе не практикуют насилия и уважают демократический процесс.

Документ инициирован CSID – организацией, роспуска которой пытались добиться неоконсерваторы Пайпс, Эмерсон, Кац и прочие. Теперь смотрим, кто подписывает:

– Радван Масмуди – президент CSID и друг уже не такого малоизвестного Рашида Ганнуши.

– Шади Хамид – директор катарского филиала Brookings.

А дальше, дальше какие имена!

– Ларри Даймонд – автор разгромной критической книги о политике Буша в Ираке и профессор Стэнфорда, ближайший коллега «джексоновского демократа» Майкла Макфола и профессора Аббаса Милани, стратег неудавшейся «зеленой революции» в Иране, которому затем будет поручено обучение «технологиям освобождения» на всем арабском Востоке.

– Фрэнсис Фукуяма – автор «Конца истории», осознавший, что самое интересное только начинается.

– Джек Дюваль – партнер Джина Шарпа и Питера Аккермана по подготовке свержения С.Милошевича, соучредитель и президент Международного центра ненасильственного конфликта (ICNC), с другой стороны – партнер «джексоновского демократа» Вулси по Арлингтоновскому институту. Вулси, Вулси, кому нужен твой Джексон?

– Тамара Кофман-Виттес – президент Сабановского центра Brookngs.

– Мортон Гальперин – замглавы Open Society Institute Джорджа Сороса и соучредитель Центра за американский прогресс.

– Луяй Сафи – экс-исполнительный директор Международного института исламской мысли (IIIT) и Ассоциации мусульманских ученых в области социальных наук (AMSS), обе структуры «уличены» в связях с «БМ», в том числе и Хадсонским институтом. Председатель Сирийско-Американского совета. Подвергался бесчисленным допросам и проверкам. В своих трудах (до обысков и после) доказывает, что демократия, как система самоуправления, отчетности публичных чиновников и правового государства, полностью совместима с исламом, и что ислам – «неотъемлемый элемент трансформации мусульманских государств от автократического правления к самоуправлению» Вот оно, истинное лицо ужасного «мусульманского брата»!

– Стивен Зунес – ICNC.

– Джамаль Барзинджи – президент недавно опального IIIT.

– Реза Аслан – CFR, член совета директоров рокфеллеровского Ploughshares Fund, владелец AslanMedia, производящий развлекательные передачи для мусульман, автор «инновационной биографии» Иисуса Христа.

– Раввин Михаэль Лернер (Сеть спиритуальных прогрессистов).

– Ахмед Субхи Мансур – Международный коранический центр («модернизирует» Сунну и обучает мусульман китайской угрозе).

– Фрэнк Кауфман – Inter Religious Federation for World Peace.

– Маджид Наваз – соучредитель Quilliam Foundation, Лондон, бывший радикальный исламист, участник Альянса молодежных движений, куда приглашен лучшим учеником Фрэнка Карлуччи, «вундеркиндом» Джаредом Коэном.

– Роберт ЛаГамма – глава Совета за сообщество демократий.(в совете директоров – Карлуччи и Аккерман)

– Питер Бейнарт – язвительный левый публицист из ортодоксальной иудейской семьи, стипендиат CFR, пишет книгу «Кризис сионизма».

– Слиман Бушигир – Ливийская лига за права человека.

– Рэчел Кляйнфельд – Трумэновский проект по национальной безопасности.

– Зияд Абдельнур – Комитет США за свободный Ливан.

– Джон Эспозито и его коллеги – Ивонна Хаддад и Селахаттин Оз.

– Натан Браун – Carnegie Endowment.

– Роберт Каган – Carnegie. Каган – подписант меморандума CNAS и до сих пор был образцовым неоконсерватором. Кто совратил? Неужто супруга по имени Виктория Нуланд?

– Алан Мендоса – Проект демократической геополитики Джексоновского общества, Лондон. И вы – Бруты?

– Рэнда Слим – Rockefeller Brothers Fund. Как сядешь, так и слезешь.

В ноябре 2009 года Тамара Кофман-Виттес назначается заместителем помощника Госсекретаря по Ближнему Востоку.

В ноябре 2009 года Тарику Рамадану после 7-летнего перерыва разрешается въезд в США.

В августе 2010 года размораживаются активы Nada International («Ат-Таква»).

Консенсус католиков-консерваторов, пантеистов-псевдопацифистов и левых проарабских интеллектуалов (близких к ливанцу по происхождению Джорджу Митчеллу) вызывает оторопь не только у американских неоконсерваторов и их коллег в правых кругах Израиля. На встречное движение шейха Карадави, покровительствуемого «продвинутой» катарской монархией с собственным крепким задним умом, остро реагируют настоящие исламские традиционалисты.

«Умма подвергается искушению людьми, которые надевают одежды знания, – бьет тревогу Насир бин Хамад аль-Фахд в книге «Аль-Кардави филь мизан»). – Они изменяют и извращают законы Ислама во имя «реформации», и способствуют созданию условий для нечестия и разложения во так называемого “фикха облегчения”. Они открывают двери для пороков под предлогом иджтихада, и принижают значимость некоторых аспектов Сунны под именем “фикх первостепенного”, а также присоединяются к неверующим ради создания приятного для них образа Ислама.

Возглавляет этих людей муфтий-приспешник, Юсуф аль-Карадави, который работает для распространения их идеологии через свои каналы, Интернет, конференции, уроки, книги, встречи, и другими средствами.

И он заявлял, что кяфиры похожи на мусульман: они разделяют то, что на благо им, так же как и то, что во вред им, и что существуют общие основы у мусульман и христиан.

И он сказал, что мусульмане и христиане должны встать в один ряд на основании этих общих взглядов против атеизма, угнетения и тирании.

Он также упоминал, что целью джихада является защита всех религий, а не только Ислама. Он разрешил поздравлять их с их праздниками и одобрил избрание их в государственные органы и министерства.

Он разрешает небольшие ростовщические проценты, как 1% или 2%, основываясь на оправдании, что это служит для административных услуг.

Помимо этого, он разрешает музыку, развлечения, телевидение, каналы, теле-шоу, опускание одежды ниже щиколоток, снятие хиджаба, фотографирование, пьесы, продажу алкоголя и свинины неверным, он разрешает мусульманину трансплантировать конечности (части) свиньи, пожимать руки женщинам, одевать одежды, которые являются особенностью неверных, есть мясо животных, убитых молнией, разрешает женщине ехать заграницу с целью учебы и путешествования без махрама… Он призывает актрис, ушедших со сцены, не оставлять театральные постановки и киносъемки и не покидать кино-арену.

Правда то, что было сказано о нем, что Карадави с его постановлениями и отклонениями от законов Ислама, призывает всех тех, кто приписывает себя к Исламу, как бы говоря: “Делайте что хотите, ибо вам уже гарантирован Рай”».

(Это фактически обличение в исмаилитской ереси).

Имам Насир бин Хамад взывает к Аллаху, чтобы он удержал египетских мусульман от искушения.

Но египетские мусульмане одним ухом слушают западные танцевальные ритмы на радио «Аль-Хурра», а другим – перестроечные иджтихады Карадави. Потому что он – харизматик, а имам Насир – нет.

(Продолжение следует)

Количество показов: 9939

(Нет голосов)