Алексей Чичкин

СОЗИДАНИЕ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПАРТНЕРСТВА?

Москва–Ашхабад: экономические отношения стабильно улучшаются

Российско-туркменистанские отношения выходят на новый этап развития. Причем в экономическим плане – в отличие от предыдущего периода с 1991 года – «газовые», то есть прежде традиционно основные вопросы в этих отношениях, похоже, ушли на второй план. Во всяком случае, сокращение поставок газа из Туркменистана в РФ – почти втрое в сравнении с началом 2000-х годов – с лихвой компенсируется развитием взаимосвязей во все большем числе секторов экономики. Одновременно туркменская сторона проявляет интерес к стабильному, долговременному сотрудничеству с Россией. Что, в свою очередь, «компенсирует» известные колебания в экономико-политической линии соседнего Узбекистана в отношении России.

Недавний, состоявшийся в Белгороде в начале августа 4-й российско-туркменистанский бизнес-форум подтвердил эти тенденции. Здесь стороны договорились о совместных проектах более чем в 10-ти отраслях, включая, к примеру, химическую, судостроительную, текстильную и пищевую промышленность. Да и сам факт проведения форума в Белгороде показывает растущий интерес Туркменистана к РФ и к межрегиональным связям. Во всяком случае, если в начале 2000-х эти связи развивались примерно с десятью субъектами Федерации, то к 2013-м – такие связи охватывали уже свыше 20-ти регионов РФ. При этом наиболее активно экономическое взаимодействие между Туркменистаном, с одной стороны, и Татарстаном, Астраханской, Свердловской областью – с другой. Из российских регионов (особенно из упомянутых) в Туркмению поставляются в основном товары с высокой добавленной стоимостью: в частности, разнообразное оборудование, продукция машино- и станкостроения, комплектующие, товары лесохимии, зерновая мука.

Важно отметить, что в Ашхабаде расположен крупнейший в Средней Азии сервисный центр КАМАЗа. Поскольку общее количество машин этой марки в Туркменистане уже превышает 10 тысяч единиц. Кроме того, «Татнефть» и «Итера» проводят геологоразведку в западном регионе Туркменистана. А завод «Красное Сормово» в марте 2013 г. получил контракт на постройку двух танкеров смешанного («река–море») плавания для Туркменистана: они будут построены в 2013–2014 годах. Это уже не первый туркменский контракт у этого завода: в 2011–2013 гг. на его верфи были построены для этой страны четыре нефтеналивных танкера схожего типа.

«В целом, двухсторонние связи в последние годы развиваются «с высоким качеством роста, – отмечает президент Международной организации кредиторов (WOC) Роберт Абдуллин. – Если российский экспорт в эту страну вырос в 2012 году примерно на 9%, то туркменский экспорт в РФ возрос почти на 40%. А товарная структура торговли – отнюдь не сырьевая. Доля товаров и услуг с высокой добавленной стоимостью в российском экспорте превышает 40%. А в туркменских поставках в РФ этот показатель почти достигает 60% (в основном это товары химической отрасли)». Кроме того, в Туркменистане ныне работает до190 СП с российским участием. И свыше 180 инвестпроектов там реализуется, опять-таки, с участием российского бизнеса».

По оценкам туркменских экспертов, доля России во внешнеторговом обороте Туркменистана к 2015–2016 гг. превысит 20% против 14% в 2012 году. Причем активно в последние годы развиваются экономические связи Туркмении и с другими странами экс-СССР, прежде всего с Беларусью, а также с Молдовой, Таджикистаном, странами Балтии.

В этой связи, как пояснил автору Роберт Абдуллин, «значение Белгородского форума и, в целом, российско-туркменских связей выходит за рамки двухсторонних отношений. Прежде всего, потому, что, во-первых, Россия и Туркменистан – крупнейшие “игроки” на рынке природного газа в экс-СССР. Естественно, этот фактор влияет на российско-туркменские связи. Во-вторых – обновление статуса Каспийского бассейна, а также комплексное освоение его угледоводородных ресурсов и транзитных возможностей во многом зависят от согласованных позиций РФ и Туркменистана по данным стратегическим вопросам». Отметим, кстати, что «каспийские» позиции Москвы и Ашхабада тоже сближаются. Так, обе стороны выступают за то, чтобы осуществлялось межгосударственное регулирование допуска инофирм в углеводородные «закрома» этого бассейна. Выступают Москва и Ашхабад также за нейтрализацию Каспийского региона и за создание общерегиональной организации по экономическому сотрудничеству (наподобие черноморского аналога, то есть ОЧЭС).

Заметим, что Туркменистан (в отличие, например, от Азербайджана) не допустил создания на своей территории «транснациональных» консорциумов по добыче и вывозу на экспорт каспийских нефти и газа. Основной же акцент в этой сфере Ашхабад по-прежнему делает на комплексной переработке каспийского энергосырья и, соответственно, на росте экспорта готовой нефтегазовой продукции из туркменского сектора Каспия. Скажем, туркменские инвестиции – преимущественно государственные – в комплексное развитие этой отрасли Туркменского Прикаспия ныне превышают 65% (иностранные, соответственно, – около 30%).

Если же в более широком контексте, немаловажно, по мнению Роберта Абдуллина, и то, что «Туркменистан остается одним из лидеров в экс-СССР по темпам экономического, в том числе промышленного роста (соответственно, почти 7% и около 8% в среднем за 2007–2012 гг. – прим. А.Ч.). Похоже, эта тенденция сохранится в ближайшей перспективе».

Многие эксперты небезосновательно считают, что Ашхабад взял за основу, своего рода, «китайско-белорусскую» модель социально-экономической политики, причем с «добавлением» более жесткого госрегулирования финансово-экономической системы страны. Во всяком случае, туркменские госинвестиции по нарастающей направляются в перерабатывающие отрасли, транспортную (в т.ч. портовую) систему, энергетику, пищевые, текстильные отрасли и социальную сферу. Причем по темпам роста госкапиталовложений в социально-экономическое развитие страны Туркменистан тоже сохраняет первое место в экс-СССР.

Понятно, что упомянутые «внутренние» тенденции во внутриэкономической политике Ашхабада тоже привлекательны для России и российских инвестиций. А в целом, все упомянутые факторы успешно работают на формирование стратегического партнерства между Россией и Туркменистаном. Что, в свою очередь, укрепляет экономико-политические позиции РФ во всей Средней Азии.

Количество показов: 8502

(Нет голосов)