Киргизия делает еще один шаг на пути в «третий мир»
Сегодняшняя нестабильная ситуация в Бишкеке, когда оппозиция в ходе многодневного митинга постепенно наращивает свое численное присутствие в центре столицы и одновременно радикализует свои требования, стала следствием несовершенства политической конструкции нынешней Киргизии. Дело в том, что эта конструкция попросту не предполагала ни гражданского диалога, ни возможности для конкурентных партий повлиять на существующий расклад сил. Те инициативы, которые были навязаны президентской стороне оппозицией, попросту бесконечно откладывались на потом. Например, конституционная реформа затянулась практически на год. И кончилась предсказуемо и своеобразно: замотав оппозицию в бесконечных пустопорожних дискуссиях, президент Бакиев представил свой вариант новой конституции - не учитывающий практически ни одной из позиций, которые он до того вроде бы «уступил своим оппонентам». За это оппозиционеры перешли к настолько сильной антипрезидентской риторике, что сразу же прошли точку невозврата. Теперь они могут только победить или проиграть, возможности компромисса исчерпаны.
СТАВКА НА ИНЕРЦИЮ
Курманбек Бакиев создал специфическую политическую систему. Она оказалась весьма устойчивой к легким потрясениям. Ее способна смести только сильная раскачка. Третьего - компромиссного, спокойного - варианта не дано, он и не просматривался. Не дано самими нынешними властями, выстроившими здание своей стабильности на чертежах с пометкой «чтоб в первую очередь - сейсмоустойчиво; изыски - дело десятое».
Ключевой вопрос стабильности в современной Киргизии решен в оригинальном, но ненадежном ключе: сила власти заключается в слабости оппонентов, а то и вовсе в их отсутствии. В критических ситуациях власть и ее противники словно намеренно соревнуются в том, кто наиболее проигрышно покинет господствующую высоту, даже не дождавшись наступления противника. Любой кризис характеризуется не чередой наступлений, а чередой уступок - причем уступок совершенно неуместных, нелогичных и необъяснимых. Практически всегда они делаются доминирующей в данный момент стороной. Обычно наблюдатели гадают о цене вопроса, но время показывает, что этим не приобретается ничего. В большей степени это характерно для лагеря вокруг премьера и парламента, но и президент зачастую поступает столь же необъяснимым образом.
«ТРЕТЬЯ ПОПЫТКА» ОППОЗИЦИИ
Нынешний шторм - третий. Две прежние «катрины» мощно сдетонировали - но не более. Это были такие же мега-митинги. Летом Бакиев вышел к собравшимся и был ими освистан. Оппозиция была вынесена народом на командные высоты, но предпочла не занимать их и попросила народ разойтись, а президенту дала время «одуматься».
В условиях киргизской демократии действует не установка «выигрывает сильнейший», а оригинальное правило «выбывает слабейший». Поскольку игроков в этих оригинальных шахматах далеко не двое, оба эти правила - совсем не одно и то же. К тому же не прописано, когда и вследствие чего этот слабейший выбывает - иногда просто так, ни с того ни с сего. Иногда его еще вчера относили к сильнейшим.
Сейсмоустойчивость измеряется нынешней властью не силой сопротивления государственного здания ударам, а отсутствием самой сейсмической активности. Никакой из кризисов, разразившихся в начале 90-х в СНГ, - Карабах, Южную Осетию, Абхазию, региональную войну Каратегина и Памира с Кулябом и Ходжентом в Таджикистане - нынешний режим не пережил бы. Столь же определенно - не пережил бы и Ош образца 1990-го. В пользу Бакиева работали бессобытийность и безвременье. Но проблема в том, что его режим демонстрировал намерение отстраиваться, воссоздать на своей зыбкой стабильности государственный механизм, нацеленный на производительное существование в течение как минимум десятилетий.
Поражение от первого же вызова неизбежно будет лежать в его основе.
До определенного момента все критические ситуации эффектно разыгрывал и оказывался в выигрыше только Бакиев. До второй половины декабря, когда он фактически зафиксировал окончание операции по зачистке политического поля, объявив о предпочтительности перехода к президентской республике (открытая автократия), отсутствии премьера в будущей системе власти (разрушение тандема с премьером Феликсом Куловым), готовности к референдуму (прямая апелляция к народу и уверенность в его поддержке). В этой ситуации фактически противозаконными призывами он сам «сильно себя подставил», и надо полагать, сделал это намеренно, подыгрывая противникам, подбрасывая им сильные козыри, провоцируя незащищенностью своей позиции их решительное наступление. Но противники тогда спасовали.
Это был личностный и системный пик его президентства. Оставалось, по логике вещей, распустить парламент, одновременно «повязав» Феликса Кулова необходимостью публично поддержать расправу над своим последним потенциальным союзником. Тем более что одновременно оппозиционные парламентарии начали «игру против», разыгрывая в дешевой истерике спикерский пост и его авторитет. В результате сами парламентарии в несколько раундов поставили себе мат и отрезали любые пути выигрышного для них развития ситуации.
Однако эффектным положением на поле не воспользовалась уже президентская сторона. И это в очередной раз сделало из разгромного поражения парламента не то чтобы победу, но сносную возможность сохранить лицо и иметь шанс торговаться и дальше.
Ближе к лету оппозиция получила стратегическую инициативу и развивала наступление на фоне панического бездействия властей. Однако и формирование коалиции за реформы, и привлеченный массовый митинговый ресурс не стали ее окончательным доводом. Полное ощущение, что лидеры новой оппозиции не способны и сами не хотят рокировки с Бакиевым. Им более импонирует шантаж исполнительной власти и выгадывание себе дополнительных преимуществ под общим лозунгом «а там - посмотрим».
Масштаб шантажа сегодня беспрецедентен. Но это все еще попытка откусить кусок власти, но не съесть ее целиком. Парадоксальным образом Бакиев нужен оппозиции. Он единственное условие ее единства. Нужен в максимально ослабленных условиях, в роли «английской королевы» в условиях фактически парламентской, а не парламентско-президентской республики.
Нужно ли это самому Бакиеву. Тут слабость - опять сила, таковы правила политической игры.
На политической сцене отсутствует сила, которая действовала бы с совершенно властными амбициями, бескомпромиссно и ответственно требуя себе контрольный пакет акций. Эффективнее всех президентское лобби - но вряд ли это личная его сила, а не простое и полагающееся любой власти преимущество в виде административного и информационного ресурса.
ЗОНЫ КРИЗИСА
И тем не менее, перед Киргизией и ее нынешним руководством стоит несколько потенциальных развилок, бездействие в их отношении рано или поздно окажется невозможным.
На внешнеполитическом поле Бакиев уже больше года продолжает маневрировать между Россией и США, однако его проблема в том, что он завышает цены и преувеличивает значения. Стратегический удельный вес российской базы Кант и американской Ганси не является определяющим до такой степени, как это требуется президенту. Заложенная ошибка в расчетах уже второй раз приводит к провалу. База как тема шантажа - этот прием применялся уже год назад, когда после коллективного заявления шанхайского блока в Астане Бакиев подписал специальное соглашение по базе с госсекретарем США, в котором отрекся от собственной ранее категорично заявленной антиамериканской позиции. Сейчас происходит примерно то же: официальный Бишкек отказался от резкого ультиматума американцам и идет на снижение той цены, которую уже имел наивность сделать общественным достоянием. Любое развитие ситуации вокруг Ганси чревато дальнейшей «потерей лица». Однако, как видно, теперешние политики переживают такую потерю часто по нескольку раз за сезон, это вошло у них в привычку.
Обе базы, обозначающие разновекторность геополитической ориентации Киргизии, тем не менее останутся - как минимум в наследие следующему президенту, кем бы он ни был. Вопрос не в эффективности попыток «быть милым со всеми». Вопрос в том, насколько мило это тем самым «всем». Жаждущий дружить со всеми - в конечном счете не дружит ни с кем. Нельзя оставлять без внимания и то, что для американских лоббистов и масс-медиа бакиевская Киргизия не является частью «демократического звена» (Украина, Грузия, отчасти Азербайджан). Она в этих расчетах - не «новая демократия», а «третий мир». В марте 2005-го киргизских «революционеров» на Западе относили к «оранжевым», но с тех пор этот «аванс» не освоен и утрачен.
Более того, неудачная провокация против одного из лидеров оппозиции, депутата Текебаева обернулась стратегическим и имиджевым провалом. Именно противники Бакиева пытаются теперь претендовать на оранжевый цвет лица и благосклонность Госдепартамента.
В то же время российские СМИ скорее безразличны к бакиевцам, чем лояльны к ним: курс на стратегическую дружбу очевидно отсутствует. Это проявилось на саммите в Москве, где киргизская сторона настойчиво акцентировала геополитическую составляющую отношений, а российская - экономическую. Бакиевский «Кыргызстан» (официальное самоназвание Киргизии, которое не прижилось в России из-за табу, наложенного на него утверждающей правила правописания Академией наук) не стал безусловным союзником России такого первостепенного уровня, как Белоруссия или Армения.
На внутриполитическом поле можно обозначить даже две развилки. Первая из них решается в Бишкеке и связана с номинальной деятельностью органов власти, политических партий и сектора НПО. На стороне номинальной власти почти всегда аполитичное большинство, «партия стабильности». Но потенциал меньшинства - в его активности и радикализме. До сих пор как раз этих качеств противникам Бакиева критически не хватало.
С одной стороны, Бакиев не собирается ни отдавать власть, ни делиться ей. С другой стороны, спокойно относится к небывалой активности своих оппонентов в деле написания конституции, отдающей контрольный пакет акций власти парламенту. О чем говорит такое спокойствие? Одно из двух - либо о несокрушимой силе духа, либо о его заготовке и намерении разом ответить на все конституционное писательство одним решительным матом. Тогда становится понятно, отчего президентские политические вассалы были не особенно заметны в конституционной активности. Они явно исходили из того, что обещанной конституции не будет: оппозицию надолго усадят за написание нового Основного закона, а потом президент внесет свой собственный вариант.
Так оно и случилось утром 6 ноября.
Пока оппозиция демонстрирует способность давить на власть, всегда отступая за шаг до решающей черты, у нее сохраняется возможность с помощью «обиженных» на Юге контратаковать бакиевцев в их собственной вотчине. Это смешало бы карты пропрезидентских сил в Бишкеке. Но проведение такой контратаки требует и большей решимости, и больших лидерских качеств, чем те, что проявлены сегодня. Оппозиция остается локальным явлением, она не имеет рекрутирующей базы по всей стране. В этом положении она максимально неустойчива и уязвима.
Вторая внутриполитическая тема - регионализм. Если вспомнить о мировом опыте, то в ситуации, сходной с сегодняшней, региональное самоуправство становится естественной альтернативой и самым существенным противовесом центральной власти. Но в этом направлении инертная устойчивость Бишкека оказалась практически абсолютной. Несмотря на весь хаос и разногласия внутри политической системы, это направление осталось наиболее стабильным и предсказуемым. Имели место как минимум три деструктивных прецедента, но в настоящее время все они купированы. Столкновения в Чуйской области кыргызов и дунган локализованы комбинированным применением силового и административного ресурса. Региональная фронда на Иссык-Куле, проявляющаяся в сезонных фестивалях перекрытия дорог, опрокинута со смертью харизматичного криминального лидера Рыспека Акматбаева. Самый серьезный симптом неспособности государства справиться с регионалами - саякский лидер Нурлан Мотуев - исчерпал и растратил свой боевой потенциал. Он перестал представлять собой «горячий информационный повод». Его арест в Бишкеке не мог вызвать и не вызвал сколько-нибудь значимого протестного всплеска.
К нестабильным зонам для нынешнего режима следует отнести экономическую сферу. Однако деградация доходных отраслей все менее способна детонировать социальную стабильность. Численность тех, чей достаток радикально зависим от промышленной и энергетической отраслей, недостаточна для общереспубликанского протестного движения, тем более что сама она заметно изменяется в сторону отрицательных показателей. Если план власти состоял в том, чтобы перевести всю страну на натуральное хозяйство, то это не просто единственная экономическая «удача», но одновременно и грамотное отвлечение масс от политической борьбы.
Казалось бы, все сопутствующие условия предрекали долгое безоблачное президентство. Средний класс, недовольный нынешней властью, слишком напуган мартовскими беспорядками, чтобы участвовать в силовом давлении на Белый дом. Оппозиционеры настроены на торг, а не на борьбу. Регионы слишком заняты своими местными проблемами. Лидерская фигура, способная стать адекватным противовесом действующему президенту, пока не просматривается. Региональные конфликты находятся в стадии низкотемпературного тления, любые их рецидивы сейчас - исключения. Ситуация вокруг страны не плоха, но и не хороша: соседям и мировым державам сейчас необходимо решать первостепенные задачи, Киргизия ни для кого из них не стоит на первом месте во внешнеполитической программе.
ВЛАСТЬ БЕЗ СИЛЫ
При всей этой крайне благоприятной для Бакиева внешней конъюнктуре власть в стране чрезвычайно слаба. А авторитета у нее еще меньше, чем силы. Президент действительно (это не демагогия оппонентов) не соблюдает собственных предвыборных обещаний, и если общество до сих пор не отказало ему в доверии, то главным образом по простой причине - он безальтернативен.
В случае изменения всего лишь одного условия вся эта система моментально обращается против Бакиева и президентского лобби. Сейчас же можно с уверенностью ожидать все большей и большей активности оппозиции в продвижении своего, «парламентского» варианта конституционной реформы, развитии сети сторонников и даже экспансии на Юг. Оппозиция в нынешнем осеннем раскладе способна оказаться на пике своего могущества, как Бакиев - в декабре. Давление на президента может вызвать дополнительное отступление его лагеря, спровоцировать общенациональные компромиссные программы вроде «круглых столов». Но оппозиция вряд ли способна осваивать куски власти. Чересчур большие успехи могут спровоцировать ее собственный драматический раскол, стать прологом нервного выяснения отношений в тот момент, когда «до победы - всего-то полшага».
В принципе, все об этом знают и помнят. Впереди - наступление сторонников реформ, присоединение к ним новых союзников. Вопрос не в том, выдержит ли их натиск президент. А в том, справятся ли они сами с собственным политическим весом, выдержат ли ответственность растущей популярности.
|
ENG 
