 Подключив Chevron к проекту Бургас-Александруполис, Россия отказала иностранцам в доступе к газу с шельфа Баренцева моря
Решение российского руководства оставить отечественную корпорацию «Газпром» единственным добытчиком и собственником крупнейшего в мире Штокмановского газоконденсатного месторождения откровенно обрадовало промышленников Архангельской области и еще более откровенно раздосадовало либеральных обозревателей. Их негодующий хор, однако, нестроен: одни пророчат всему проекту торможение и застой в отсутствие инвестиций от отвергнутых претендентов на участие, других раздражают сами по себе сверхприбыли российской корпорации. Прежде чем читатель попытается сделать собственные выводы, в его голову бесцеремонно впихивается старательно разжеванный вывод о недальновидности, непредсказуемости и непорядочности как российского государства, так и его газовой корпорации. Стратегические партнеры "Газпрома" в Германии, где российский президент озвучил новый подход России к освоению Штокмановского месторождения, не высказывают, однако, никаких обид: во-первых, они имеют значительную долю в проекте Североевропейского газопровода, во-вторых, Германия приобретает роль распределителя российского газа
Отечественной аудитории само решение президента преподносится как некий спонтанный каприз, легковесное имперское самодурство: захочу - дам, захочу - отниму. Еще упоминается, само собой, вечнозеленый киевский дядька - ВТО, в которую Россию не хотят впускать. Лишь отдельные авторы, из категории "лояльных", застенчиво поясняют, что Россия на примере Сахалина разочаровалась в добыче энергоносителей по принципу раздела продукции. Это что-то объясняет, но далеко не все.
Поразительно, что аналитики напрочь игнорируют ключевой, стратегический евразийский контекст "ренационализации" Штокмановского месторождения. Притом не только и не столько экономический.
Не далее как 6 октября в Афинах российский премьер Михаил Фрадков внес новые предложения по нефтепроводу Бургас-Александруполис. По существу Россия была вынуждена пойти на стратегические уступки, согласившись на участие в проекте американской компании Chevron - вместе с ее нераздельным партнером "Казмунайгазом". Еще месяц назад Москва пыталась избежать этого партнерства, но все же пошла навстречу казахскому руководству. Впрочем, только после заключения соглашения о совместной разработке Кашаганского месторождения и его "подключении" к Оренбургскому НПЗ.
Уступка компании Chevron явилась итогом компромисса не только с казахской, но и с греческой стороной. Греческое руководство вряд ли вдохновляет пример Венгрии, где буквально в день переговоров с Россией по транзиту и переработке газа вдруг случился "народный" бунт со знаковым осквернением советского военного мемориала.
В этом контексте нежелание Москвы одарить Chevron долей в разработке Штокмановского месторождения выражается скорее формулой "не все коту масленица". Ясно, что штокмановский газ в перспективе будет основным источником заполнения Северо-Европейского газопровода. Разумно ли пускать такого кота (политкорректно выражаясь) в огород, заранее и на многие годы вперед подвергая потребителей стабильно высокому политическому риску? Ведь даже руководство Chevron, какие бы ответные предложения эта компания ни подготовила, вряд ли может предугадать все возможные капризы со стороны как минимум одного из акционеров - госсекретаря Соединенных Штатов Америки...
Совсем недавно российская сторона сугубо позитивно отзывалась о другом потенциальном совладельце проекта - норвежской Statoil. Но ведь никто не стоял - хочется надеяться - с дулом у виска президента этой государственной компании, когда ей повторно предложила крупную сделку Польша. И вряд ли требовались особые интеллектуальные усилия норвежского экспертного сообщества, чтобы охарактеризовать рамочное соглашение, подписанное в июне с польской PGNIG, как сугубо политическое. А точнее, непосредственно направленное против интересов России.
Накануне форума в Германии российская сторона обратилась с новыми предложениями к Варшаве - несмотря на регулярные инсинуации в адрес Москвы, на бесцеремонное вмешательство в российско-украинские отношения, несмотря на согласие Качиньского превратить свою страну в американский полигон.
Стоит напомнить, что Москва не в первый раз шла навстречу реальным национальным интересам Варшавы. Задолго до подписания соглашений по СЕГ Россия предлагала Польше проект строительства двух стратегических газопроводов. У Польши был шанс получить эксклюзивную роль распределителя российского топлива - как в Центральную Европу, так и в Южную. Но Варшава пренебрегла собственной выгодой - из нежелания принимать дополнительный газ с белорусской территории... И вновь Москва столкнулась с тем же нежеланием - а если назвать вещи своими именами, то с липким, жалким, холуйским страхом перед заокеанскими покровителями; с угодливой, лакейской готовностью служить орудием геополитических манипуляций.
Как выразился недавно российский президент по другому поводу, вольному воля, а спасенному рай. Оказываясь за бортом Штокмановского проекта, претенденты на доли в уникальном месторождении спасают себя от целой гаммы искушений, а получатели российского газа - от целой гаммы неожиданностей. А если кого-то действительно в буквальном смысле слова обошли, то они же сами согласились променять экономический успех на бесславный удел европейской промежности...
Раздосадованные аналитики подозревают, что поскольку у российского руководства, дескать, семь пятниц на неделе, так может быть, штокмановский вопрос еще как-нибудь повернется другим боком ко всеобщему удовлетворению. Однако по этому поводу уже все сказано: раз нет удовлетворяющих российскую сторону условий, нет и разговора. Только об условиях речь идет, и далее должна идти, не только сугубо экономических. Главное условие состоит, и далее должно состоять в том, что российская энергетическая политика не должна быть предметом чужих манипуляций - какими бы общерыночными или общечеловеческими аргументами они ни обставлялись.
|
ENG 
