 Греция борется за возвращение культурных ценностей Древней Эллады
Гейдельбергский университет выполнил обещание, данное Греции в январе текущего года, и вернул фрагмент статуи из Парфенона. Произведя этот жест, Германия перевела переговоры о восстановлении ансамбля храма Афины Паллады в практическое русло.
Греция ведет борьбу за возвращение скульптур Парфенона с первого года своего выхода из состава Оттоманской империи (1830), по вине которой целостность архитектурного облика мирового шедевра была нарушена. Воспользовавшись позволением турецкого правительства вывезти из страны «некоторые обломки камней с надписями и фигурами», посол Британии Томас Брюс (более известный как лорд Эльджин) провернул в 1802 году авантюру, достойную Индианы Джонса. Половина скульптурного фриза Парфенона резца Фидия: 15 рельефов и 17 полнофигурных скульптур перекочевали в личный парк лорда. Поступок Эльджина возмутил другого английского лорда, поэта и грекофила Байрона, который несколько раз обращался к теме расхищения Парфенона в своем творчестве. Обитатели Олимпа, однако, не оставили дерзость бывшего посла без внимания: в 1816 году, разорившись, тот вынужден был продать свой трофей Британскому музею.
Решительные действия по возвращению скульптур начались в 1982 году, когда актриса Мелисса Меркури, возглавлявшая министерство культуры Греции, адресовала официальный запрос правительству Великобритании с требованием вернуть эллинам их исконное достояние. Накануне Олимпийских игр 2004-го в Афинах возникла благоприятная ситуация для возвращения фидиевского фриза. Тогдашний министр культуры Эвангелос Венизелос предложил рассматривать репатриацию шедевра как долгосрочное заимствование, без поднятия вопроса о собственности. В России был также создан комитет поддержки этой инициативы, который возглавил знаменитый российский скульптур Николай Никогосян. Но затянув время, руководство Британского музея в конце концов высокомерно отвергло саму идею возвращения скульптур Парфенона, которые в целях дипломатии именуются теперь «мраморами Эльджина».
Справедливости ради, следует отметить, что Великобритания является не единственной счастливой обладательницей греческого культурного наследия. Целый ряд рельефов хранится в Ватикане, Палермо, Вене и других музейных собраниях Европы. Можно согласиться и с утверждением директора Британского музея Нила Макгрегора, что передача «вырвала бы сердце у музейной коллекции». Вряд ли какая-то оценка может быть слишком высокой, когда мы говорим о значении древнегреческой скульптуры, важнейшей частью которой являются статуи Парфенона. В период Возрождения именно ее наличие предопределило качественный скачок в искусстве. Раскопки римских и этрусских древностей, закупка античных скульптур семейством Медичи в XV веке послужили необходимой основой для Ренессанса в Италии. Французское изобразительное искусство сразу шагнуло вперед, после прибытия в Париж личной коллекции кардинала Мазарини в XVII веке. Рождение братства Прерафаэлитов в 1848 году вряд ли бы состоялось, не появись в Англии шедевры гениального Фидия.
У этого обстоятельства есть и другая сторона. Владение центральными сегментами мирового культурного наследия, пусть неофициально, но все же определяет международный статус державы. Недаром поэтому, археологи кайзера Вильгельма в начале XX в. предпринимали серьезнейшие усилия, чтобы привезти в Берлин «ворота Иштар» и другие вавилонские артефакты из Ирака. Величие памятников Ассирийского царства должно было работать на культурно-политический имидж новой Германии.
Греческое культурное наследие является общеевропейским культурным фундаментом. Язык, философия, наука, искусство, право, весь этот комплекс, заимствованный вначале у Афин, а затем у Константинополя конституирует само наличие цивилизационного феномена, который зовут Европой.
И здесь нас подстерегает парадокс. Оказывается, греческий народ, являющийся полноправным преемником культуры, языка и земли своих предков, менее всех остальных имеет права на собственные национальные реликвии. Как настаивает тот же Макгрегор, «именно в галереях Британского музея пять миллионов посетителей ежегодно могут оценить шедевры в их мировом контексте». Но позвольте, вправе поинтересоваться любой историк архитектуры, не является ли самым лучшим контекстом для скульптур Парфенона сам Парфенон?! Тем более что греческое правительство возводит сейчас рядом с Акрополем грандиозный музей, на строительство которого выделено 182 млн долларов.
Видимо, наследникам гейдельбергской научной школы оказалось гораздо легче, чем англичанам, выстроить логическую цепочку, и они совершили единственно возможный в данной ситуации благородный поступок - вернули Греции хоть и мизерную, но тем не менее единственную частицу Акрополя, находившуюся в их распоряжении. Подлинное усвоение мудрой и человечной культуры Эллады подтверждается именно такими деяниями.
|
ENG 
