На Западе параллельно с формированием ЕС берет верх духовно-гуманитарная идеология, которая чужда России и другим мировым культурам
В разговорах о европейской интеграции России, которые так часто ведутся в нашем политическом истеблишменте, основные проблемные узлы обычно видят в выстраивании обоюдовыгодных хозяйственных отношений, углублении экономической взаимозависимости. В свете обострившегося вопроса о едином стандарте в деле построении энергетической системы, становится понятно, что у нас недостаточно размышляют над другими аспектами интеграции.
Так, например, и для Европы и для России остается неясным тот ценностный базис (помимо чисто внешней заботы о деловой репутации), на котором может строиться долгосрочное сотрудничество. Голый бизнес-прагматизм не работает - понятие «надежности», если вдуматься, подразумевает не только приверженность букве заключенных контрактов, не только формально-юридическую безупречность, но еще и понятность партнеров друг для друга, их духовную близость, сходство между собой в прямом и приниженном смысле слова.
Многие представители российской политической элиты - это люди, которые согласились одеть на себя шоры: их личная тяга в «Европу» держится на банальном желании устроить быт, сделать так, чтобы в России жить стало «комфортно, как в Западной Европе». Однако этой мотивации совершенно недостаточно ни для интеграции, ни тем более для проведения самостоятельной государственной политики.
Среди тех, кто правит Россией, таких людей слишком много - и возникает очевидный разрыв между ними и нацией в целом. Ведь нация не вписывается в западный мир по очень многим и чрезвычайно веским причинам (и относится это не только к низам общества, но в конечном счете и к «новой русской» элите, которая далеко не вся готова вступить на путь культурного отщепенства).
В общественном сознании Запада происходят серьезные сдвиги, смысл которых можно уловить только в значительной временной перспективе. Одним из направлений этих эпохальных сдвигов стала ревизия европейской истории и переоценка ее духовных корней. Если бы Россия на правах «части Европы» вклинилась в процесс формирования новейших духовно-гуманитарных стандартов Запада, она стала бы для их введения непреодолимым препятствием. Прекрасной иллюстрацией этого будет изложение новейшей европейской «альтернативно-исторической» идеологии, которая постепенно набирает силу - если она победит, это значительно увеличит духовное напряжение между Западом и Россией, а также между Западом и многими другими культурами.
Сегодня самым массовым символом альтернативно-исторического сознания является роман Дэна Брауна «Код да Винчи» и одноименный фильм Рона Ховарда, выход которого весной 2006 года сопровождался большим скандалом. Гораздо больший интерес, чем детектив Брауна, в котором нет ничего или почти ничего нового с точки зрения идейного содержания, способны представить не относящиеся к массовой культуре интеллектуальные кампании второй половины XX века - направленные на реабилитацию «альтернативно-научных» форм знания, неоспиритуальных и магических направлений. Целый пласт литературы «эзотерического просвещения» был издан на Западе в последние десятилетия века.
Проект «Кода да Винчи» в этом смысле является отголоском старой интеллектуальной моды. Неудивительно, что нашелся и прямой прототип - исследование «Святая кровь и святой Грааль» М. Бейджента, Р. Ли и Г. Линкольна, первое издание которого вышло в 1982 году. Как «Святая кровь» так и сопутствующие ей «научные расследования» XX века переживают сейчас новую волну переизданий. В России эту тему оседлало издательство «Эксмо», выпускающее специальную серию «Тайны древних цивилизаций. Документальный триллер», которую открывали как раз «расследования» Бейджента, Ли и Линкольна. Так же как и на Западе, продажи книг этой серии резко выросли после выхода фильма «Код да Винчи».
Конечно же, никаких научных открытий и настоящих разоблачений в этой литературе мы не найдем. Речь идет именно об идеологии - то есть о некоторой комбинации известных фактов, подтасовке некоторых догадок и истолкований, выстраивании их в соответствии с новыми гипотезами и схемами добра и зла (при этом добро и зло могут буквально меняться местами по сравнению с традиционной картиной). Многие критики видят в альтернативно-научной литературе и аргументации работу современных масонов. В таком случае приходится признать: интеллектуальный уровень и кругозор «масонских писателей», с научной точки зрения, оставляет желать много лучшего. Особенно очевидно это для немолодых российских читателей, за плечами которых - блестящая советская библиотечная и журнальная культура, а также опыт русских конспирологов 90-х годов (Платонова, Дугина, Воробьевского и др.), ни в чем не уступающих своим западным коллегам, а во многом и превосходящих их.
Похоже, что субъект, реализующий стратегию «альтернативной истории», весьма влиятелен, по существу он обладает большой властью в Европе. Однако его власть имеет некоторые ограничения: устойчивые представления о морали, консервативный взгляд на христианские ценности, остатки религиозной веры... На уровне быта и нравов Западная Европа уже почти сдалась, на уровне символов и исторического наследия в ней еще что-то сопротивляется. В отличие от нашей доморощенной «фоменковщины», тамошняя «альтернативно-историческая» наука, за которую выдают себя представители этой волны, вписывается в рамки единой пиар-кампании, цель которой не лежит на поверхности. Скорее всего мы имеем дело с целым спектром целей.
Вполне возможно, на стол выложены далеко не все козыри, и на сегодня происходит лишь некоторый замер общественных настроений, проверка на прочность традиционной культуры и готовности людей оставаться приверженными «старым, добрым» стереотипам о морали и авторитете. В таком случае замер этот показывает на уровне массового сознания весьма успешные результаты. Скандальная рекламная кампания принесла свои плоды, причем частью ее были громкие протесты и демарши со стороны католиков, православных и мусульман и действия цензурных институтов (вплоть до запрета показа картины в Иордании, Сирии, Ливане, Египте, а затем в Белоруссии и Азербайджане). Социологические опросы, проведенные в разных государствах, показали, что «Код да Винчи» поменял представление о католицизме у значительного процента аудитории. Меняются и традиционные представления о Христе. Британская газета "Телеграф" утверждает, что две трети британцев, прочитавших роман Брауна, верят, что у Иисуса и Марии Магдалины был ребёнок. Заметьте, это только один роман и один фильм! Что же произойдет, если возникнет целая индустрия альтернативной истории и «переоценки ценностей»? Очевидно, что на уровне массового сознания «масонская работа» ведет к успехам.
Наибольший интерес «альтернативная история» представляет не сама по себе (ее научная и теологическая ценность близка к нулю), но как характеристика духовного настроя тех сил, которые стремятся довершить секуляризацию Европы. Ведь именно эти силы фактически заблокировали вопрос о сравнительно безобидном упоминании христианства и Бога в тексте европейской Конституции, впрочем, так до сих пор и не принятом всеми странами-членами Евросоюза. Та мощь и согласованность, которую проявили в борьбе против так называемых «уступок Ватикану» антихристианские силы, показывает, что условный «Приорат Сиона» или какая-то другая структура со схожими идеалами, по всей видимости, уже победила и тайно господствует в элите Евросоюза. С другой стороны, Европа неоднородна, и усиление традиционалистских, консервативных и националистических корпораций в европейской политике также налицо.
Это усиление «правых» в Европе рассматривается ее руководящим слоем как серьезная опасность. Неудивительно, что в романе Брауна актуализировался мотив католической организации Opus Dei («Дело Божие»), фактически была совершена попытка ее дискредитации художественными средствами. После прихода нового Папы Бенедикта XVI церковь значительно «поправела», стала еще ближе к консерватизму Opus Dei. И теперь даже Германия, одна из самых протестантских и просекулярных (наряду с Францией и скандинавами) стран заколебалась - в лице Ангелы Меркель она уже готова пойти на некоторые уступки новому папе.
Успех опусдеистов в миру является наглядным опровержением неизбежности торжества тех сил, которые стоят за «альтернативной историей». В свое время представители «Дела Божия» прочно заняли все ключевые позиции в правительстве Испании, провели там блестящие реформы. В свою очередь колледжи ордена выпускают по всему миру высокопрофессиональных светских специалистов, многие из которых создают семьи, делают блестящую карьеру и - что очень важно - продвигают собратьев по ордену. Эта взаимная солидарность братьев и сестер Opus Dei, а также их стремление не афишировать свою религиозность и хранить в тайне принадлежность корпорации снискала им своеобразную славу. Недоброжелатели стали называть организацию «белым масонством».
Накануне канонизации Балагера в 2002 году развернулась кампания против «Дела Божия». Журналисты пытались дискредитировать как личность Балагера, так и финансовые операции орденских банков, публиковали фотографии кожаной плетки, которой адепты истязают себя. Особенно активно антибалагеровская кампания развернулась в Германии. Критики Opus Dei старались показать, что это самая настоящая секта, близкая по многим чертам к тоталитарной. В частности, всячески обыгрывался тот факт, что часть членов организации, принимающие обет безбрачия (так называемые нумерарии), обязаны завещать в пользу ордена все свое имущество. На фоне этой кампании антиопусдеистские мотивы у Брауна выглядят не столь уж необычными. Другое дело, что бестселлер и фильм вывели эту тему на принципиально иной уровень, творя новый миф массовой культуры о зловещем «белом масонстве» и возрождении средневековой инквизиции.
Еще одной из важнейших целей рассматриваемой кампании можно признать деконструкцию христианского представления о Мессии. Весь цикл «альтернативной истории», там где он касается личности Христа, настойчиво, хотя и ненавязчиво, проводит мысль о том, что в фундамент «подмены», произошедшей при зарождении христианской церкви, заложен догмат о «божественности» Иисуса. Как пишут авторы «Святой крови», новая религия «была предназначена главным образом для римской или романизированной аудитории и должна была представлять все события в выгодном для римлян свете в ущерб евреям... Римляне привыкли обожествлять своих лидеров, например Цезаря, и нужно было сделать Иисуса богом, чтобы соперничать с ними на равных. Это и сделал св. апостол Павел... Власть, величие и чудеса нового бога должны были обладать способностью к конкуренции с теми богами, которых он хотел вытеснить». Эти размышления чрезвычайно напоминают лекции по научному атеизму, выступая новым изданием популяризованного Фейербаха. И неслучайно далее всплывают параллели с восточными богами, «бесчисленной когортой умирающих и воскресающих богов», как выражаются авторы, приводятся хорошо знакомые нам, бывшим советским людям, аргументы о том, как кочует из одной восточной религии в другую сюжет о рождении божества от девственницы, ритуальные праздники весеннего обновления и проч., и проч.
Все сходится, если вспомнить о масонской версии. Цикл о «Святой крови» представляет собой мягкий адаптированный вариант старых утечек о «Лжеце Галилеянине», время которого прошло. Антихристианская, хотя и максимально смягченная, подоплека «альтернативной истории» при этом лишь усиливается всякий раз, когда речь заходит об иудаизме и иудеях. Это своего рода «священная корова», на которой стремятся выехать авторы - они проявляют огромное рвение в своей апологетике относительно евреев во всем и везде, где только это возможно (вероятно, рассчитывают на еврейскую поддержку своей идеологии).
Авторы «альтернативной истории» задолго до начала процесса европейской интеграции предрекли его и описали духовно-гуманитарные параметры будущей общеевропейской культуры. Им виделась некая конфедерация «теократических Соединенных Штатов Европы», в которой верховная власть была бы не только светской, но и заняла бы престол Святого Петра (авторы не пояснили, как они видят механизм передачи полномочий от Папы новой «теократической власти»). Черты нового духовно-гуманитарного стандарта, о котором идет речь, трудно вывести непосредственно из произведений цикла о «Святой крови» или из «Кода да Винчи». Однако, там содержится описание исторического аналога, нечто вроде модели того идеального государства, к которому ведут нас эзотерические властители Европы - это средневековый Прованс в период господства в нем ереси альбигойцев (катаров).
Можно спорить о том, насколько исторически адекватна такая параллель, однако те черты, на которые указывают «альтернативные историки», при сравнении их с новейшими тенденциями духовной жизни Запада, действительно порождают эффект дежа вю. Альбигойский Лангедок предстает как своего рода гуманистическая идиллия: в нем процветают религиозная терпимость, просвещение, развивается утонченнейшая куртуазная культура, свободно изучаются в школах древние языки, каббала, герметические науки, магические практики. Катары представляли собой сеть религиозных сект, подобную той, что существует сейчас в США. Сектанты далеко отошли от католической ортодоксии, не признавали церковных таинств, учредили собственных священников и священниц, исповедовали собственную сексуальную мораль, которая в разных сектах была весьма различной. При этом у всех катаров осуждалось деторождение и целенаправленно ограничивалась рождаемость (через контрацепцию и аборты). Инквизиция утверждала, что при этом во многих из альбигойских сект были широко распространены половые извращения.
Несомненно, более полное и конкретное погружение в историю Лангедока катаров выявило бы детали, плохо совместимые со стройной концепцией «Святой крови». Тем не менее, страна куртуазной любви и нового религиозного синтеза выглядит как главная жертва средневекового тоталитаризма, по определению попадая в святцы «альтернативной истории» в качестве общины мучеников. В плане конкретного содержания эта ересь близка классическому манихейству и, по мнению «альтернативных историков», после геноцида катаров, осуществленного Римской церковью, эта традиция продолжилась в орденах тамплиеров, розенкрейцеров, а затем и в ряде масонских организаций, которые вели тайную войну против католицизма и Священной Римской империи, инициировав Реформацию Лютера и процессы либерализации Европы в XX веке.
Подведем некоторые итоги.
Духовно-гуманитарный стандарт, который складывается сегодня на Западе, должен стать смесью мистических и оккультных традиций, которую можно будет использовать для «эзотерической перестройки человека». Вообще фундаментальная черта антихристианской идеологии, что проявилось в свое время и в марксизме - стремление переделать человека, вывести новый тип человека. Постепенно происходит «одомашнивание» тех вещей, которые еще недавно казались массовому культурному сознанию пугающими. В конечном счете, «истинный мессия» эзотериков и посвященных должен стать родным и узнаваемым и для обывателя - человек массовой культуры узнает его в своих собственных пороках, в наркотических трансах, сексуальных оргиях, экзотических ощущениях и т.д. Антихристианская аргументация под видом науки и даже под видом веры (более обоснованной веры) будет постепенно оттачиваться и переходить в решительное наступление на секулярную культуру. Ведь почва во многом уже подготовлена.
Более полное изложение темы новейшей культурной идеологии в ЕС смотрите на нашем сайте в цикле «АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ИСТОРИЯ» НА ЗАПАДЕ.
|
ENG 
