11.12.2006 

Роман Багдасаров, Александр Рудаков

ГРЕЦИЯ КАК КУЛЬТУРНАЯ СВЕРХДЕРЖАВА

Русский взгляд с Корфу на цивилизационную миссию Греции. Часть 2

Начало см.: http://www.rpmonitor.ru/ru/detail_m.php?ID=1087

 

ПОВОРОТ НА «СЕВЕРО-ВОСТОК»

До начала IX века восприемниками эллинской миссии были исключительно нации с собственным культурным багажом, которым греческое влияние лишь помогало достраивать величественное здание цивилизации. Народы Малой Азии, римляне, арабы до знакомства с эллинским наследием обладали оригинальной письменностью и литературной традицией. Знакомство с гуманитарными технологиями Греции ускоряло развитие абстрактного мышления, способствовало созданию новых школ в сфере науки и искусства.

С именем святых равноапостольных Кирилла и Мефодия связан качественно иной виток эллинской экспансии. Это был первый опыт передачи греческого наследия народам, которые до того не имели даже собственной письменности, пребывая словно на другой «культурной планете». В глазах рафинированных эллинов отсутствие графического письма на протяжении веков считалась несомненным атрибутом «варварства», четким индикатором цивилизационной границы, которую дикарям перешагнуть не дано.

Будучи греками по своей культурной принадлежности, Кирилл и Мефодий знали это, однако будучи христианами, верили, что для Бога нет ничего невозможного. Просвещенная вера и религиозное дерзновение сделали реальностью настоящее интеллектуальное чудо, грандиозный прорыв, в котором пропасть между цивилизованным греческим югом и «варварским» славянским севером была стерта.

Создание Кириллом и Мефодием славянской письменности инициировало новый этап эллинизации. Передача греческого влияния стала инструментом христианизации, мощным средством для воцерковления целых народов. Отметим, что поход греческих миссионеров на Север привел в итоге не только к закреплению христианства в Болгарии, Крещению Руси, но, косвенно, и к христианизации Скандинавии, последовавшей вслед за обращением Святого Владимира. Примера киевского конунга, пользовавшегося большой популярностью среди норманских воинов, оказалось достаточно для того, чтобы язычество было сокрушено в Швеции и Норвегии, которые до того почти двести лет выказывали презрительное равнодушие к призывам проповедников из Рима.

Минует всего лишь одно столетие после миссии Кирилла и Мефодия, и славянский ареал преобразится в новую цивилизацию, которая вместе с Константинопольской империей составит единое целое – Православный Мир. Его структурировали изнутри переведенные на церковнославянский Священное Писание, греческая литургия, творения Отцов Церкви. Спустя еще столетие греко-славянское единство будет выражено и другим языком, не требующим перевода, – языком православной иконы. Греческое влияние можно обнаружить во всех ключевых моментах изобразительного искусства Балкан и Руси, когда происходила смена стиля: XIII-XIV века (Сербия, Новгород), XV век (создание Феофаном Греком школы, породившей затем великих русских изографов Андрея Рублева и Дионисия), XVII век (широкий поток иконных образцов с Афона, поворот к классическому искусству).

Волна эллинистической экспансии, начавшаяся благодаря равноапостольным Кириллу и Мефодию, вышла за рамки культуры, коснувшись непосредственной передачи религиозного опыта. На рубеже I и II тысячелетий христианской эры ее центром стали монастыри Афона, откуда многовековой аскетический опыт греческого монашества транслировался для всей Восточной Европы. Отсюда смиренный инок Антоний принес на Русь то семя, из которого выросла ее первая монашеская обитель – Киево-Печерская лавра (XI век), отсюда русское иночество постоянно черпало новые силы: в XV веке, когда благодаря путешествию на Афон преп. Нила Сорского, был принесен скитской устав, в XVIII веке, когда монашеское делание было возрождено, благодаря новому переложению аскетического учения преп. Паисием Величковским.

 

ПРИБЕЖИЩЕ НА «ЗАПАДЕ»

В XIV-XV столетиях созревают достаточные условия для распространения эллинизма за рубежи Православного Мира. До того ему просто некуда было привиться. Конфессиональный антагонизм, малочисленность образованной прослойки общества, хроническая политическая нестабильность, борьба за элементарное физическое выживание служили препятствием к тому, чтобы эллинистические идеи оказались востребованными ранее. Накануне гибели Восточного Рима в XV веке к эллинистической передаче активно подключается Западная Европа, где греки находят прибежище.

В отличие от ряда историков культуры, мы не включаем в число неблагоприятных для эллинизма факторов господство церковного мировоззрения, ибо не видим противоречия между богословской системой христианства и системой философского рассуждения, принятой в греческих школах. Первое, в характерной для европейской мысли форме, немыслимо без второго. Суеверия, невежество, абсолютизация ритуала не имеют никакого отношения к ортодоксии. Характеризуя известного еретика своего времени, Анна Комнина (XI-XII вв.) пишет: «Затем Церковь, подобно грязному потоку, захлестнул Нил... Он был совершенно незнаком с эллинской наукой; не имея наставника, который с самого начала раскрыл бы ему сокровенный смысл Священного Писания, он прилежно изучал сочинения святых Отцов, но так как не был искушен в словесных науках, то извратил смысл Писания».

На Западе Ренессанс происходил в прежних пределах Римской империи, – от Монако ди Бавьера (Мюнхена) до Альбиона, где был явлен Крест Константину Великому – с той разницей, что отсутствие заинтересованности в идеях эллинизма у центральной власти (каковые наличествовали в Халифате) растянули процесс на столетия.

Чтобы облегчить анализ сложно-составного процесса эллинизации, мы предлагаем выделять в нем основные элементы и рассматривать их как векторы, очерчивающие общую фигуру эллинизма. Эллинистическая культура проявляет себя через естественную философию (науку), государственность, социальные, финансовые институты, педагогику, искусство, систему здравоохранения, спорт. Хотя феномен Эллады воспринимался ее западноевропейскими почитателями более-менее целостно, векторы эллинизма закреплялись в Новой истории далеко не одновременно. В каждое столетие, начиная с XV-го, ведущую роль, как правило, играет один какой-то вектор, чем подготавливается появление следующего. Для того чтобы процесс мог стартовать, необходимо наличие хотя бы одного из них.

Почему именно Северная Италия стала на Западе тем местом, куда была привита оливковая ветвь вечной Эллады? При отсутствии политического центра государственные образования, делившие эту сравнительно небольшую территорию, обладали отличительным достоинством: их объединяла развитая финансовая система, делавшая экономику североитальянских городов – Венеции, Флоренции, Генуи, Милана, Падуи – похожей на полисы античности и Нового Рима. Другими благоприятными предпосылками стало наличие греческой диаспоры, близость к Афону, памятники древнего искусства и письменности, религиозное (католическое) единство, средневековый пифагореизм, многовековые традиции художественных ремесел и высшего образования.

Инициаторами эллинистического Ренессанса выступали не папа или короли, а тосканские банкиры Медичи вместе с гуманистически настроенной интеллигенцией. Легитимацию идеология Возрождения получила в ходе Ферраро-Флорентийского собора 1438–1439 годов. Внешней целью собора было заключение унии между Восточной и Западной церквями. Менее известно, что он стал отправной точкой для переноса в Европе эллинистической культуры, «нового учения».

Византийского василевса Иоанна VIII Палеолога сопровождала целая когорта ученых. На симпозиумах, организованных Козимо Медичи, гуманисты Запада получили наконец возможность встретиться воочию с носителями греческой образованности во главе с натурфилософом Плефоном. Уния провалилась: Константинополь был взят турками-османами. Однако благодаря взаимной заинтересованности итальянских интеллектуалов и греков открылся канал для концентрированной трансляции гуманитарных технологий на Запад, что предопределило триумф Ренессанса.

То, что собор 1438–1439 годов воспринимался его участниками как начало длительного культурного процесса, подтверждает содержание фресок Беноццо Гоццоли, написанных спустя 20 лет в капелле Палаццо Медичи во Флоренции. Под видом магов, везущих в дар Христу многочисленные сокровища, там изображены византийский император (Бальтасар), константинопольский патриарх (Мельхиор) и Лоренцо Медичи (Гаспар). Все члены процессии, вероятно, имели реальных протагонистов: православное греческое духовенство, итальянских граждан, философов Марсилио Фичино и Пико делла Мирандола, самого Гоццоли и его учителя Фра Беато Анжелико. Дары волхвов символизируют ценности эллинистической культуры, освященные христианством: искусство администрирования, натурфилософию, свободные искусства. Одежды участников процессии испещрены тайнописью, которая имитирует греческие буквы. Наличие подобного грецизированного шрифта характерно не только для школ проторенессансной и ренессансной живописи на Западе, но для Балкан и России вплоть до XVIII века.

Цивилизаторскую миссию Медичи поддержали мантуанские герцоги Гонзага, ряд римских пап, кардиналов, правители Франции, Севера Европы, Англии. В жизнь Европы последовательно входят векторы эллинизма.

Классическое образование можно выделить как главное направление эллинизации XV века. Для более широкого привлечения в процесс гуманизации культуры выходцев из разных социальных слоев, Козимо Медичи основывает первую публичную библиотеку (1440), что через 10 лет подталкивает папу Николая V к созданию знаменитой Библиотеки Ватикана. Тогда же Иоаган Гуттенберг изобретает печатный станок и распространяется книгопечатание. Происходит введение в интеллектуальную сферу Европы живого академическогометода рассуждения –диалектики, вместо окостеневшего университетского – схоластики. Антропоцентрическая этика преображает уже существовавшие к тому времени университеты и дает импульс к появлению новых, особенно, в более северных регионах Европы: Кембриджского (1447), Фрайбургского (1457), Базельского (1459), Тюбингенского (1477)…

 

ВТОРАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ НА «СЕВЕР»

Пока Европейский Запад осваивал достижения греческого гения в области искусства и образования, Русь приобщалась к эллинистическому опыту государственного строительства. Брак Ивана Великого с Софией Палеолог и миграция в Москву части греческих интеллектуалов стимулировала осмысление феномена московской государственности. Речь шла не столько о копировании уже готовых византийских схем, сколько о создании новых, часто возникавших в полемике с греческими мыслителями. Так, доктрина «Третьего Рима», созданная псковским старцем Филофеем (или, точнее, лежащие в ее основе идеи), поначалу вызвала возражения со стороны поэта и богослова Михаила Триволиса (Максима Грека). Однако ее появление едва ли было бы возможно вне той интеллектуальной атмосферы, которую создавало на Руси греческое влияние. Характерно, что в оригинальном тексте послания старца Филофея к дьяку Василия II Михаилу Мисюрю-Мунехину Русь названа новым воплощением именно «Ромейского царства», что напрямую вытекало из пророчеств книги Даниила.

Во времена Бориса Годунова после учреждения Московского Патриархата эта теория стала официальной государственной доктриной. А в XVII столетии с нею полностью солидаризировалось греческое духовенство, и теперь оно уже помогло России преодолеть «кризис цивилизационной идентичности», вызванный Смутой. Пришедшая к власти династия Романовых первоначально отличалась крайне прозападной ориентацией и не проявляла к теориям «Третьего Рима» никакого интереса. Именно благодаря греческим священникам царь Алексей Михайлович осознал ответственность России за освобождение православных народов Балкан от турецкого гнета. Еще столетие спустя, когда военное превосходство России над Османской империей стало очевидным, геополитическая утопия приобрела реальные очертания.

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ К «ЦЕНТРУ»

К началу XIX века Европа (как Западная, так и Восточная) окончательно «переварили» греческое наследие. За расцветом архитектуры и искусства в XVI-м веке, в Европе стало образовываться единое международное правовое поле, закрепленное в Вестфальском мире (1648). В XVIII веке научное мировоззрение приобрело для европейского сознания такое же фундаментальное значение, какое имела в древней Элладе натурфилософия. Наука становится формально самостоятельной силой на равных правах с религией и этносоциальной традицией, формирующей мировоззрение человечества. Грандиозный эксперимент, длившийся более двух тысячелетий был завершен.

Метаисторический масштаб эллинизации заставлял многих думать о Греции как о чем-то, принадлежащем исключительно прошлому, как о великой цивилизации, навсегда погребенной под руинами катастроф. Так, к примеру, рассуждал лорд Эльджин, в 1802 (!) году вывезший (или, откровенно говоря, выкравший) из страны шедевры Парфенона, борьба за возвращение которых не прекращается по сей день.

Однако народ, создавший эллинистическую цивилизацию, не желал уходить в небытие. Вынужденный компромисс, на который пошла Османская империя с Константинопольской патриархией, дал возможность греческому миру сохранить свое национальное и религиозное самосознание. Наступление Российской Империи на позиции османов стало сигналом к началу борьбы за независимость. Несколько неудачных восстаний показали, что для торжества освободительного дела нужно присутствие вождя, способного не только решать вопросы тактики, но ясно видеть стратегию будущего.

Таким человеком стал Иоаннис Каподистри – величайший дипломат и политический мыслитель той эпохи, которую историки несправедливо называют «наполеоновской». Каподистри оказал значительное влияние на формирование политических систем сразу нескольких европейских государств (от Швейцарии до России), саму структуру общеевропейских внешнеполитических связей. На Венском конгрессе Каподистри, как статс-секретарь российского МИДа, был главным оппонентом Меттерниха; он сдерживал политические аппетиты Англии и Франции в лице лорда Каслри и Талейрана. Первый президент независимой Греции воплощал в себе лучшие качества Европейского Запада и Европейского Востока.

Не случайно поэтому, что и война за освобождение Греции 1827–1828 годов стала первой (и, как это ни печально, последней) общеевропейской акцией, в которой Россия и ведущие державы Запада действовали ради достижения общей цели. С окончанием этой войны произошло то, чему предначертано было произойти. «Исторический фантом», страна, знакомая лишь по книгам, реально материализовалась во времени и пространстве и заявила свои права на трехтысячелетнее историческое наследие. Линии эллинской экспансии как бы вернулись к своему истоку, дав мощнейший импульс становлению современной греческой государственности, указывая путь для дальнейшей европейской интеграции, целью и смыслом которой должно стать объединение вокруг христианских ценностей.

Сегодня этот импульс снова жизненно необходим как запутавшемуся в тупиках мультикультурализма Европейскому Западу, так и Европейскому Востоку – России, заново обретающей себя после длившихся почти столетие марксистских и неолиберальных экспериментов. В этом контексте культурный диалог России и Греции приобретает особое значение, возвращая нам утраченные точки опоры в системе религиозных и цивилизационных координат и открывая новые возможности для духовного возрождения. Почитание в современной России великого афонского старца Паисия говорит о том, что и современное греческое Православие продолжает оставаться для русских таким же благодатным источником духовного опыта, как тысячу лет тому назад. Перед лицом грозных исторических испытаний, предупреждение о которых содержится в книгах бесед великого старца, Россия и Греция должны чаще вспоминать об общности своих духовных и религиозных корней.

Ежегодно происходящие в рамках «Русских недель» встречи на Корфу, где Иоаннис Каподистри закладывал основы современной греческой государственности, служат прекрасной площадкой для такого сближения.Однако сегодня настало время новых инициатив, выводящих греческо-российский диалог на принципиально более высокий уровень и восстанавливающих двусторонние связи в максимально возможной полноте.

Найдутся ли в Греции и в России силы, способные решить эту историческую задачу? От ответа на этот вопрос зависит, смогут ли наши страны вместе, а не поодиночке, встретить те вызовы, которые готовит нам будущее.

Количество показов: 5727

(Нет голосов)