18.12.2006

Роман Багдасаров

СПОР О КУЛЬТУРНОМ СУВЕРЕНИТЕТЕ

Страны – наследницы древних цивилизаций ведут борьбу с американскими музеями-расхитителями

Министерства культуры сразу двух европейских стран – Греции и Италии – предъявили американскому Музею Дж. Пола Гетти (The J. Paul Getty Museum), базирующемуся на вилле в Малибу, требования о возврате незаконно приобретенных им экспонатов. Перед этим выяснилось, что куратор музея, Марион Тру, является постоянной участницей торгов на подпольном рынке антиквариата.

Год с лишним назад Афины организовали на Музей Гетти настоящую юридическую атаку, в результате чего на днях тот согласился вернуть золотой венок, нелегально откопанный на севере Греции, а также мраморную кору (статую священной девы). Оба памятника относятся к VI веку до н. э. Кроме того, Музей Гетти передает Италии (где куратор Тру пребывает под следствием) ровно половину из 52 экспонатов, похищенных из страны. «Эпоха, когда в зарубежных музеях могут выставляться незаконно приобретенные произведения, заканчивается», – заявил итальянский министр культуры Франческо Рутелли.

Правда, его слова несколько обгоняют события. Возвращена только половина из проходящих по делу Марион Тру памятников. Наиболее ценные из них, Афродита и Юноша-победитель, продолжают удерживаться в Малибу. Итальянские комментаторы весьма скептически настроены относительно возможности их реституции. В любом случае мы имеем дело лишь с верхушкой айсберга, и прямое сотрудничество между Италией и Грецией, несомненно, выявит новые шокирующие факты.

С другой стороны, в подобных фактах как таковых нет ничего неожиданного. В комплектации музеев, как и во многом другом, США являются добросовестными учениками своего старшего брата – Великобритании. Речь идет об англосаксонской доктрине «культурного наследия», которую никто не собирается пересматривать.

В чем же ее суть? Отвечая на этот вопрос, позволю себе привести пространную цитату из статьи «Манипуляция культурой»  историка искусства Кирилла Алексеева: «Если Вы приедете в Россию и захотите взглянуть на русское искусство, Вам следует посетить Третьяковскую Галерею – национальный музей культуры моей родной страны. Ежели я захочу посмотреть египетское искусство, любой египтянин направит меня в Каирский Национальный Музей. А культуру и историю цивилизацию Междуречья, до недавнего времени, можно было изучать по экспозиции Багдадского Музея. Но если Вы посетите Лондонскую Национальную Галерею – место, где пытливый зритель жаждет увидеть английское искусство, Вы, наверняка, поразитесь. Там будет и Высокое Итальянское Возрождение, и искусство Французского Импрессионизма, и великое множество художников, которые не были англичанами и к туманному Альбиону не имели ровным счетом никакого отношения. В Вашингтонской Национальной Галерее Вы сможете любоваться Нидерландским искусством XV–XVII веков, в эти века даже речи не шло об американской живописи. Почему же так получается, что в музеях, название которых содержит определение «национальный», экспонируется «импортное» искусство? Почему происходит «присваивание» чужих имен и целых направлений, эпох и стилей? Причина кроется в многовековом желании европейских культурологов и музееведов представить всю историю искусства (да и вообще всю историческую науку) как единый процесс. То есть доказать, что у каждого из народов нет никакого «самостоятельного пути развития», а есть «общие тенденции». Напрашивается вопрос. Если все равны перед историей, то кто же является авангардом развития «мировой культуры»? В свете последних тенденций мировой политики, этот вопрос является, скорее, риторическим».

Деструктивный потенциал доктрины «общего культурного наследия» не исчерпывается тенденциозными культурологическими теориями. За минувшие столетия она принесла чудовищный вред, уничтожив тысячи памятников древнейшей культуры. Настоящий «грабитель древностей в законе», опустошавший древнеегипетские захоронения, Эрнест А.Т. Уоллес Бадж, был награжден в Англии дворянским достоинством, поэтому имел право провозгласить без тени смущения: «Все на что распространяется попечение какого-либо английского музея, имеет больше шансов сохраниться, нежели любая драгоценность, оставшаяся в египетской усыпальнице». Если антикварная мафия процветает до сих пор, то это происходит благодаря подобным представлениям, которые породили ее в прошлом и продолжают подпитывать в настоящем.

В XIX–XX веках теория «общего культурного наследия» дала импульс настоящему «соревнованию» между ведущими державами Запада, старавшимися перещеголять друг друга по числу и редкости экспонатов, вывезенных с Востока и Юга.

И вот результат, который мы имеем сегодня. Если Италия и Греция, являющиеся полноправными членами Евросоюза, далеко не всегда добиваются возвращения своих культурных ценностей, то что говорить о «менее цивилизованных» странах – например, Египте или Ираке? Даже в 1970–1980-е года крупнейшие музеи США не гнушались покупать древности, находящиеся в розыске. Причем просто получить обратно уже записанные в реестр экспонаты было почти безнадежным делом. Так, в 1976 году, куратор каирского Национального музея, Ибрагим эль-Навави обнаружил в Музее изящных искусств (Сан-Франциско) рельеф эпохи Древнего царства, выкраденный из Саккара. Несмотря на неоспоримые доказательства, американская сторона настаивала на «культурном обмене»: вы получите назад этот объект, если предоставите взамен какой-либо экспонат из вашего собрания.

Можно представить себе также, какая вакханалия черной археологии происходит сегодня в Ираке, где американские и британские военные имеют карт бланш «прикрывать» не только никому не подконтрольные раскопки, но и вывозить памятники в любых количествах.

Отметим, что доктрина «общего культурного наследия», оправдывающая разграбление завоеванных или подвластных территорий, была известна еще древним. Сохранившиеся ассирийские или, к примеру, персидские отчеты о военных кампаниях изобилуют пространными перечнями трофеев, что диктовалось не только славолюбием победителей. В древнем мире была хорошо известна связь захваченных сокровищ с судьбой их покоренного владельца. Этим достигалось «уменьшение страны», «доведение ее до небытия».

Признание награбленных сокровищ собственным «национальным достоянием» – это прямое продолжение политического диктата, к которому склонны сегодня сторонники доктрины «общего культурного наследия». И в этом контексте многолетние тяжбы, которые ведут с Англией и США страны – наследницы великих цивилизаций древности, представляют собой нечто большее, чем просто попытки вернуть памятники культуры их законным владельцам. Речь идет о настоящей борьбе за культурный суверенитет, без которого немыслим и суверенитет политический.

Тема защиты культурного суверенитета невероятно актуальна сегодня и для России. Количество наших древних рукописей и икон, незаконно вывезенных за рубеж в ХХ веке, не поддается исчислению, и вопрос о хотя бы частичном возвращении этих реликвий должен решаться, как минимум, на уровне общенациональной программы. Думается, что для решения подобных задач Министерству культуры РФ очень пригодился бы опыт греческих, итальянских и египетских коллег.

Количество показов: 5297

(Нет голосов)