30.01.2007

Константин Черемных

КОМПЛЕКС ТРАНЗИТНОЙ НЕПОЛНОЦЕННОСТИ

Почему Китай предпочитает эстонские порты российским?

БОЛЬШОЙ КИТАЙ И МАЛЕНЬКАЯ ЭСТОНИЯ

26 января стало, как принято говорить в официальной хронике, важной вехой в отношении двух очень разных стран. Эти две страны диаметрально различны по расположению, по масштабу, по плотности населения, по политическому устройству и по культурным традициям. Но как нам известно из совсем недавних примеров, соседство и даже родство еще не повод к дружбе. А еще народная мудрость говорит, что лучше жениться на курице, чем на своей улице.

Так или иначе, антиподы нашли друг друга. 26 января министр иностранных дел Эстонии Урмас Паэт порадовал сограждан вестью о том, что в столице Китайской Народной Республики открывается посольство Эстонии. Новость сюрпризом не была. Еще в 2001 году Поднебесную посетил тогдашний президент Эстонии Леннарт Мери, затем по его стопам последовал Арнольд Рюйтель, а новое руководство республики, несмотря на свой трансатлантический генезис, также вовсе не против дружбы с Китаем. Как подчеркивали представители КНР, в Пекине очень ценят приверженность Эстонии принципу единого Китая (то есть дипломатическое непризнание Тайваня).

В отношениях с другими странами Эстония отнюдь не всегда придерживается сходных принципов. Так, тот же Урмас Паэт год назад на встрече с представителями Косово выражал поддержку независимости этого края от Белграда. Для столь разного подхода, вероятно, есть причины. И в обоих случаях они лежат за пределами маленькой Эстонии и большого Китая.

 

«ПРОЩАНИЕ С ОДНОСТОРОННИМ ПРОФИЛЕМ»

Само по себе открытие посольства – событие вполне заурядное. Однако этот дипломатический акт был всего лишь довеском к куда более важному экономическому соглашению. Как сообщила на прошлой неделе газета «Арипяев», Таллинский порт подписал меморандум о партнерстве со вторым по величине в Китае (и четвертым в мире) портом Нинбо.

Речь идет о крупномасштабных контейнерных перевозках. Как явствует из слов председателя правления АО «Таллина Садам» Эйна Кальюранда, это отнюдь не заурядное соглашение. По его словам, китайцы хотят создать в балтийском регионе распределительный центр, откуда их товары шли бы дальше в Европу.

Советник министра экономики Хайдо Витсур вносит дополнительную ясность: «До сих пор основными работодателями в Таллинском порту были российские фирмы, экспортирующие жидкое топливо. Из-за этого его профиль был слишком односторонним».

Теперь не будет «односторонним» и профиль порта Мууга, которым также в основном пользовались российские нефтетрейдеры. По сообщению «Арипяев», АО «Таллинна Садам», контролирующее Муугу, предлагает китайцам использовать и его мощности. Тем более что на расширение порта Мууга как раз объявлен конкурс.

Из чего следует, что таллинским портовикам нет резона опасаться российских санкций, равно как и предупредительных заявлений российского «Северстальтранса». Альтернатива у них есть. Притом не только у них, но и у Европы.

 

ЗА ЯРЛЫКОМ «СПЛОЧЕНИЯ»

По данным эстонской деловой прессы, модернизация порта Мууга осуществляется на средства Европейского союза. Еврокомиссия выделила на это достаточно солидную сумму, эквивалентную 361 миллиону эстонских крон. Средства были предоставлены через Фонд сплочения (Cohesion Fund), один из основных так называемых «структурных» фондов Евросоюза.

Как поясняется в документах ЕС по поводу предназначения Cohesion Fund, «сплочение имеет три измерения. В территориальном плане оно означает выравнивание доходов населения посредством ускорения темпов роста ВВП и повышение конкурентоспособности отстающих регионов. В социальном плане оно подразумевает сокращение разрывов между различными социальными слоями и группами населения. С политической точки зрения оно символизирует солидарность государств и народов, составляющих ЕС».

Исходя из этих безупречных приоритетов, Фонд сплочения специализируется на транспортных проектах и (ах да, конечно!) защите окружающей среды. Относительно Эстонии приводится такой пример, как строительство в Таллине скоростного трамвая. Он сочетает в себе и экологическую чистоту, и общедоступное средство передвижения.

Развитие портов – не самый большой подарок для природы морского побережья. «Сокращение социальных разрывов» тоже ни при чем: как известно, и в европейских портовых городах социальная среда не отличается здоровьем. Предоставление нового порта китайской стороне, в свою очередь, несколько выходит за рамки «солидарности народов ЕС». Но очевидно, для европейской стороны настолько важны эти контакты, что уставными «мелочами» она готова пренебречь. Иначе говоря, Европе этот «распределительный центр» нужен не меньше, чем Китаю.

 

ТУПИК ГЕРОЕВ

«Китайцы побывали во всех трех странах Прибалтики, и Эстония произвела на них наиболее благоприятное впечатление», – говорит Эйн Кальюранд.

Такое мнение опять же в порядке вещей. Когда двух российских предпринимателей, вложивших свои средства в порт Силламяэ, спросили, почему они тратят деньги не в России, они сказали: «Здесь спокойнее».

Весьма влиятельные российские политологи настолько преисполнились возмущением от этих слов, что составили и опубликовали массивную аналитическую записку о том, как русский бизнес укрепляет чужое государство. Но только порт Силламяэ строился два года, а порт Усть-Луга тринадцать, и так и не готов. Пока телевизионные зубоскалы копировали протяжный эстонский выговор, уже давно не убогий «чухонец» медленно запрягал, чтобы о-очень, о-очень быстро поехать.

Китайцы между тем обращали свои взоры не только на Прибалтику. В 2004 году шла речь о китайских инвестициях в Ломоносовский порт (территория Санкт-Петербурга). Сообщение об этом прошло на двух-трех транспортных сайтах. Говорилось, правда, что проект лоббирует сам бывший председатель Ленгорисполкома Ходырев. Потом наступила тишина. Еще через год оказалось, что это место присмотрела российская торговая компания, импортирующая бананы. Проходит еще один год. Ни китайцев, ни бананов, ни нового порта.

Ни один из ломоносовских проектов публично не обсуждался: эка важность распределительный центр? И по сей день место общественной дискуссии занимает кулуарный «тухлый базар» по поводу контроля над пустым местом – над невылупившейся курицей, которая могла бы нести золотые яйца.

Нельзя сказать, чтобы в северной столице не развивали отношения с Поднебесной. Полтора года назад в Петербурге с большой помпой был заложен первый камень строительства нового жилого района с участием китайских инвестиций. В той же Москве китайцы благополучно строят Москва-Сити. Но у Северной Пальмиры собственная гордость: тут же пошли разговоры про преступность, которую здесь разведут китайцы, вплоть до дурных болезней, грозящих из юго-западного угла города распространиться по окрестностям.

Две недели назад китайская делегация прибыла снова. К ее прибытию выяснилось, что ровно на том месте, где они задумали строить новый район, находятся ранее неизвестные советские воинские захоронения. А значит, пускать сюда китайца – «обыкновенный цинизм» (цитирую заголовок в газете).

Удивительно, но до прибытия китайцев на топком берегу Финского залива никто и не думал ничего искать. И благополучно разлагались в ста метрах от жилых домов косточки доселе неизвестных солдат Второй мировой. Которых здесь полегло побольше, чем в Эстонии.

Не откопали – могли бы хоть увековечить. Как раз в этом районе города должны были, согласно планам развития 80-х годов, появиться проспект Героев и проспект Патриотов. В 1991 году строительство массового жилья прервалось, и на месте магистралей с гордыми названиями ныне простирается гигантский блошиный рынок. Единственная надежда городского руководства была на китайцев: кроме них, похоже, проспект Героев на приморском болоте никто строить уже полтора десятка лет не собирался...

Не пустим иноземца? Что ж, дело хозяйское. Только проспект Героев при нынешних способах хозяйствования еще долго останется тупиком, а над запущенными военными причалами Ломоносова так и будет гулять ветер, шелестя железной бахромой оборванной опалубки. А баланс внешней торговли будет натикивать, как бесстрастный метроном, бешеный счет упущенной выгоды.

 

НЕНАЙДЕННЫЙ РАЙ

Как выразился китайский министр на встрече с эстонским, «мы почти соседи – между нами только одна страна».

Эта страна называется Россия. Эта страна имеет доступ не к одному, а ко множеству морей. Трудно даже подсчитать, во сколько раз ее береговая линия длиннее побережья Эстонии.

Эта страна – самое естественное связующее звено между Западом и Востоком. Наши предки умели этим пользоваться – как в царское, так и в советское время.

Шесть лет назад Россия вроде бы наконец взялась за ум, вполне справедливо решив, что транзитный рай маленьких, но заносчивых соседей, уютно пристроившихся на побережье, есть самый настоящий паразитизм на нашей стране. Из этой долгожданной догадки следовала альтернатива: либо мы вовлекаем эти государства в нашу зону влияния, либо говорим «до свидания» и строим самостоятельную инфраструктуру.

Получилось ни то, ни се. И вплоть до момента, когда заносчивость соседей перешла в наглость, мы продолжали откладывать на потом то, что было необходимо делать в срочном порядке. И все та же сталь, тот же уголь, те же нефтепродукты благополучно текли через Эстонию. Между тем маленькие заносчивые соседи оказались еще и сообразительными. К выгоде в том числе и для наших экспортеров они расширяли свои транспортные мощности, доводили до лучшего западного уровня, а когда вошли в Евросоюз, то и тут додумались прикинуться бедной окраиной и получить солидный взнос из Фонда сплочения. Притом каким-то образом умудрились этот взнос не растратить, а применить к делу.

А маленькие соседи работали на свое будущее, потому что хороший порт – это «нетленка», это актив с гарантией постоянной прибыли для государства, перед ценностью которого отступает любая, даже идеологическая конъюнктура. Даже радикальный либерал и защитник чеченского самоопределения Марко Михкельсон вряд ли обсуждает в Пекине права непризнанных уйгуров: выгода превыше всего. И это не игра случая, а прямой результат китайской дипломатии.

Единый Китай убеждал бледнолицых антиподов аргументами здравого государственного смысла. Российский субъект делился надвое – на субъект стяжательства и субъект обиды. За пятнадцать лет Москва не удосужилась отделить в Прибалтике мух от котлет: одни сограждане вкладывали капитал в чужой распределительный центр, другие митинговали на Тынисмяги.

Пока две разных диаспоры занимались каждая своим делом, метрополия не заметила, как количество перешло в качество. Транзитные возможности Таллина стали мировым предложением, от которого трудно отказаться.

Что делать будем? Покрикивать на Китай? В порту Нинбо только удивленно поднимут брови (что у китайцев означает недовольство). У нас нет для них аргументов. Нам нет смысла говорить с ними про памятник советскому солдату и про войну. Потому что это была наша война. Если мы не оплакиваем их национальных героев, почему им должно быть дело до наших исторических обид?

 

С ЧЕГО НАЧАТЬ?

Пока большая Поднебесная и маленький Таллин являют нам образцы материализации здравого смысла, мы занимаемся материализацией обид – старых и новых, больших и мелких. Тот же проект нефтепровода в обход Белоруссии – в чистом виде материализация обиды.

Считайте это цинизмом или чем угодно, но из обид каши не сваришь. Их даже нельзя заложить в фундамент национальной гордости. Этот фундамент – не зря же мы с такой признательностью вспоминали конструктора Сергея Королева – складывается из достижений, составляющих основу конкурентоспособности страны.

Энергия, растрачиваемая на производство обиженного шума, куда эффективнее могла быть применена для реконструкции петербургского аэропорта, до трехсотлетия Северной Пальмиры являвшего собой просто халупу, а после – халупу с двумя мезонинами.

Уже только ради того, чтобы избавиться от этого конкретного предмета национального позора – а пока есть национальный позор, трудно говорить о национальной гордости, – следовало бы внести коррективы в то, что теперь правильно именуется приоритетами. А именно – объявить строительство транспортной инфраструктуры не то что национальным проектом, а национальной обязанностью, со всеми вытекающими отсюда распределениями персональной ответственности. Кто не знает, как это делается, пусть поучится у китайцев.

Количество показов: 2798

(Нет голосов)