16.09.2009

Константин Черемных

В ОКОВАХ ПРИНУДИТЕЛЬНОЙ ХАОТИЗАЦИИ. Часть 3

Монополия лоббистов из СПС завела в тупик градостроительство и техническое регулирование

Окончание. См. также:

Часть 1 (http://www.globoscope.ru/content/articles/2656/)

Часть 2 (http://www.globoscope.ru/content/articles/2657/)

КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ЧУЖИХ РЕГЛАМЕНТОВ

Кризис – не тетка. Этот факт уже осознал губернатор Пермской области Никита Белых, на днях признавший, что объем запланированного на этот год жилищного строительства реализуется не более чем на 60%. При этом весьма «развесистый» по задумкам генплан центра области, с могучим ответвлением железнодорожной трассы «Белкомур» отсюда и до «стратегической» финской границы вряд ли окажется в ближайшие годы практически применимым документом, ибо обширные земли, рассчитанные на офисную и гостиничную недвижимость, придется либо запустить, либо использовать для дешевого жилья, а там, где планировалось дорогое жилье, оставить ныне действующие предприятия. То же касается подавляющего числа остальных регионов, успевших утвердить планы столиц.

Молодой руководитель региона вряд ли особенно благодарен товарищам по партии «Союз правых сил», идеологически обеспечивших реформу как градостроительного, так и нормативного законодательства. Например, Борису Немцову, состоящему в наблюдательном совете Института экономики города.

Составители петербургского Генплана, прилежно следовавшие Градкодексу, уже говорят прямым текстом, что в его основе была заложена американская модель. В самом деле, в 1995 году Институт экономики города официально числился представительством вашингтонского Urban Institute с двумя финансируемыми областями деятельности – «законодательная реформа» и «гражданское общество». Функции, впрочем, затем приумножились: на прошлогоднем форуме «Территория-2020» исполнительный директор ИЭГ Александр Пузанов, к примеру, демонстрировал свою разработку центра зоны игрового бизнеса в Азове под лейблом Azov City. Как и в иных проектах, коспонсором выступало Агентство международного развития США (USAID).

Проект закона «О техническом регулировании», как уже сообщалось в «Промышленных ведомостях», был разработан просто на средства гранта той же USAID. Притом группа из шести человек умудрилась за четыре месяца изучить всю нормативную базу и признать ее никуда не годной. А самыми неистовыми лоббистами как в обеих палатах Федерального собрания, так и в Общественной палате были две ярких, хотя и разных по фактуре личности: глава Ассоциации приватизируемых и частных предприятий Григорий Томчин и гендиректор дочернего Центра поддержки законодательных инициатив (ЦПЗИ), ныне также глава петербургской организации «Союза правых сил» Артем Хрюкин.

Как при этом похваляется господин Хрюкин, ЦПЗИ выступал также в качестве разработчика технических стандартов для РАО ЕЭС. В числе «модернизаций» называлась экономия на согласованиях с надзорными органами, а также сокращение технического персонала. В прошлом разработчик стандартов трудился на ниве морских перевозок, в том числе и в период обучения в таком продвинутом заведении, как Московский институт экономики и сервиса. Каких-либо подтверждений квалификации в области электроэнергетики в его биографии обнаруживается не больше, чем у психолога Леонида Гозмана. Впрочем, ниспровергатели основ как призыва 1917-го, так и призыва 1991 года легко заменяли знания партийной сознательностью: если обобществлять, то все подряд, если разгосударствлять, то обратно все чохом, а там видно будет.

Поводом для отказа от отечественной нормативной базы, в которую вложило труд не одно поколение специалистов, стало вступление России в ВТО. В сладостном ожидании сего светлого дня член Общественной палаты Томчин уже заседал в клубе любителей европейского регламента химической продукции REACH, а коллега Хрюкин – в совете саморегулируемой организации авиаторов. Лоббисты сильно занервничали, когда в 2007 году депутаты сподобились-таки внести в закон №184-ФЗ весьма существенную поправку, дозволяющую до внедрения техрегламентов утверждать новые ГОСТ-Р. Один из «бесполезных» госстандартов, пять лет к тому времени пролежавших на полке, касался применения холоднокатанной стали высокой прочности для железобетонной арматуры. На сегодняшний день его успели внедрить не более десятка предприятий – хотя такая арматура необходима для высотного строительства, для которого нормативы доселе не введены.

Даже собрат «инициативников» по разуму Дмитрий Филиппов, в возрасте 28 лет возглавивший Союз строителей железных дорог (эта организация, кстати, выиграла тендер на разработку техрегламента «О безопасности стройматериалов»), сегодня признает, что в законе №184 имеется «множество системных ошибок». «Ранее действовавшая система перестала существовать, а новую по этому закону из-за его несовершенства до сих пор создать не могут, и вряд ли создадут. Теперь, к примеру, строительному сообществу приходится работать вслепую. Можно представить, сколько допущено грубых нарушений, ошибок, влекущих материальный ущерб и ущерб жизни и здоровью граждан. Только вдумайтесь: в домах, выстроенных шесть лет назад после отмены обязательности прежних строительных норм и правил, в нише для электропроводки до сих пор можно обнаружить лохмотья ткани, засунутые туда горе-строителями для заполнения пустот... Мы будем еще долго пожинать плоды порочности Закона «О техническом регулировании», искать виновных и терпеть убытки...»

Пока г-н Филиппов ищет черную кошку в темной комнате, новые люди в Минрегионе предлагают и вовсе вывести строительную отрасль из сферы действия закона №184. Хотя бы потому, что стройка отличается от производства однотипной продукции, кроме разве что серийных домов – но и серийные дома строятся у нас на таких почвах и в таком климате, каковых в Европе нет. Хотя бы по той причине, что наши коллеги как из европейских, так и из азиатских стран не только хвалят отечественные СНиПы и ГОСТы, но и успешно их применяют. В частности, как рассказывает заместитель председателя комиссии ТПП по предпринимательству в сфере промышленности и ЖКХ Лариса Баринова, еще в конце 1990-х заместитель министра стандартизации КНР в ходе визита в Москву скопировал всю российскую нормативную базу, разработанную с 1966 года, и именно на этой основе ныне действуют 3 000 утвержденных в Китае нормативов. И с этими адаптированными нормативами – конечно, не всеми, благо в Китае нет, к примеру, территорий вечной мерзлоты – азиатскую державу благополучно приняли в ВТО.

Уже из этого примера очевидно, что лоббисты реформы, мягко говоря, декларировали не те цели, к которым стремились их западные партнеры, и намеренно приводили недостоверные сведения о том, как фактически осуществляется как планирование, так и стандартизация на Западе. В США строительство новых городов в 1950-х годах действительно предусматривало функциональное зонирование, утверждаемое муниципалитетами, но это делалось в рамках федеральной программы Эйзенхауэра, где за государственный счет строилась вся дорожная инфраструктура, чтобы разукрупнить мегаполисы на случай советского ядерного нападения. И саморегулируемых организаций одного профиля в США не десятки, а единицы, и обязательных стандартов там не несколько сот, а 93 тысячи.

В ЕС, как и в США, государство не самоустраняется от стандартизации, а финансирует ее, причем в 140 раз большем размере, чем Российская Федерация. В справке, подготовленной профильным комитетом ТПП по заказу правительства, сообщается, что германский институт стандартизации DIN разрабатывает нормативную базу по соглашению с правительством своей страны. При этом в руководстве DIN присутствуют представители министерства обороны, поскольку стандарты разрабатываются и на гражданскую, и на военную технику.

Депутаты Госдумы Олег Морозов и Александр Гончар в пояснительной записке к очередным поправкам в закон №184 напоминают о том, что в странах ЕС сертификацией продукции, оказывающей влияние на здоровье человека и окружающую среду, занимаются не кто угодно, а нотифицированные (уполномоченные органами исполнительной власти) компании. В число минимальных требований входит наличие регистрации на территории ЕС в качестве юридического лица, наличие персонала и оборудования, техническая компетентность, независимость оценки, соблюдение конфиденциальности, а также страхование гражданской ответственности, сумма которой в странах ЕС составляет ежегодно 1-2 млн евро.

Между тем №184-ФЗ допускает участие в сертификации всех аккредитованных в установленном порядке органов. Но число этих органов только в системе сертификации ГОСТ-Р составляет 1200. Размножаются «всеядные» структуры, выдающие сертификаты по множеству видов продукции, итог – фальсификация документов и подтасовка результатов испытаний, сообщают Морозов и Гончар. Они напоминают о том, что система нотификации уже введена в Украине, Белоруссии и даже Молдове, а наши реформаторы этого как бы не замечают. Что же касается саморегулирования, то она, похоже, для них скорее не самоцель, а второстепенный инструмент. Так, в проекте закона, предусматривающего отмену лицензирования перевозчиков опасных грузов, никакой контроль со стороны СРО не предусмотрен: по мнению лоббистов, квалификационный отбор может быть просто заменен страхованием. А в этой сфере, как признают сами страховщики (это сообщество к саморегулированию, кстати, не принуждают), также полно «всеядных» компаний, торгующих полисами направо и налево.

«ОСКОРБИТЕЛЬНЫ И ОПАСНЫ»

«Размножением всеядных структур» озабочены и в СРО «Межрегиональная организация строителей». Как рассказывает заместитель гендиректора Кирилл Холопик, повышением квалификации в строительной отрасли занимаются тысячи организаций, выдающих сертификаты произвольного образца, столь же произвольно составляя учебный план и не требуя от обучающихся каких-либо исчерпывающих знаний. Когда руководство СРО составило базу данных учебных заведений, где обучались подавшие заявки на членство строители, из нескольких сот педагогических лавочек ответ был получен только от 47-ми.

Казалось бы, кадровая проблема должна больше всего беспокоить инициаторов реформ. Однако, к примеру, специальности градостроителя до июля этого года... вовсе не существовало. Только усилиями нового руководства Минрегиона в этом году удалось открыть специальный курс обучения при РААСН.

Систему повышения квалификации придется всерьез совершенствовать не один год. В соответствии с поправками, не так давно внесенными в Градкодекс, строительные объекты – кто бы мог подумать? – бывают и особо опасными. Теперь оговорено, что строительство опасных, технически сложных и уникальных объектов будет контролироваться Ростехнадзором. Впрочем, порядок контроля в кодексе не установлен, а закон №166-ФЗ, регулирующий эксплуатацию таких объектов и вводящий особые условия страхования, не распространяется на период возведения этих объектов. Между тем, все СРО, включая передовую МОС, до сих пор выдают одинаковые допуски к строительно-монтажным работам независимо от технической сложности или опасности.

Даже строителям сорокалетнего возраста, не склонным к ностальгии по сталинским временам, при упоминании закона №184 напрашивается на язык архаический термин «вредительство». В свою очередь, проектировщики не находят другого объяснения «поставленному с ног на голову» принципу градостроительного планирования, навязчиво диктуемого Градкодексом. При этом ни один из знатоков международной практики не может привести аналога в западных странах – в том числе и в США, где субъекты федерации, сиречь власти штатов, не зависят от диктата графств или общин, но вольны принимать в качестве местного закона (статута) либо национальный кодекс, либо международный, либо вводить собственный. В недопустимости последнего варианта Институт экономики города с угрюмой прокурорской бдительностью изобличает правительство Москвы.

На практике «борьба с региональными баронами» приводит к ровно противоположному результату: там, где власти регионов с собачьей преданностью следуют букве Градкодекса, как раз и обнаруживается вполне явный кланово-бюрократический интерес. Поскольку в таких чувствительных для городской среды положениях, как отклонение от предельных параметров застройки, Градкодекс, дотошно расписывающий правила предоставления земельных участков, вдруг расплывается в неопределенном термине «иные случаи», предоставляя неограниченный резерв произвольных интерпретаций.

Следует отметить, что принятый в этом году закон «О противодействии коррупции», вводящий процедуру экспертизы законодательных актов на коррупциогенность, усматривает основной признак этого свойства как раз в возможности произвольного толкования положений ответственными чиновниками исполнительной власти. Если начать применение закона с областей градостроительства и стандартизации, поставленный господином Филипповым вопрос об истоках порочности соответствующих базовых законодательных актов перейдет в практическую плоскость.

Президент Дмитрий Медведев, по инициативе которого был принят вышеназванный закон и начата аккредитация экспертных институтов на предмет коррупциогенности законодательства, более чем определенно высказался в своей статье «Россия, вперед!» о ценности наследства, заработанного упорным трудом поколений, и о недопустимости «возврата к парализованному государству» образца 90-х годов. Тот факт, что именно парализованное государство больше всего устраивает лобби закона №184 из Союза правых сил, прямо следует из формулировки соратницы господина Томчина Ольги Крюковой, с восторгом именующей этот закон «отправной точкой для освобождения рынка от злоупотребляющего регулятора – государства».

Президент упомянул и о необходимости создания конкурентоспособной продукции в нашей стране. Достижение этой цели оказывается абсолютно невозможным в случае отказа от собственных нормативов и замены их международными, что прямо предписывает 184-ФЗ. И не потому, что чужие нормы хуже, а потому, что они предназначены для иной географической, климатической и правовой реальности. Как считает Лариса Баринова, авторы наших техрегламентов напрасно переписывают европейские директивы: каждая из них содержит ссылку на европейские же нормативы, которые нами не адаптированы, – что означает возможную несовместимость с отечественными материалами и оборудованием. Что касается новых национальных стандартов, то с введением техрегламентов каждый из них придется утверждать в Госдуме специальным законом, а за это время нас далеко обойдут все конкуренты.

«Свободное соревнование открытых политических объединений», которое провозглашает глава государства, никак не вяжется с диктатом отдельно взятой внепарламентской партии Союз правых сил в столь важных сферах, как пространственное и отраслевое развитие, а покорное исполнение навязанного USAID законодательства вряд ли может трактоваться иначе как «политика односторонних уступок», не приносящая «ни уважения, ни благодарности, ни выгоды», о чем свидетельствует эпоха 90-х годов.

И дело не только в том, что «наивные представления о непогрешимом и счастливом Западе и вечно недоразвитой России неприемлемы, оскорбительны и опасны», как признает Дмитрий Медведев, но и в колоссальной цене, которую ежегодно и ежемесячно платит государство, и следовательно, налогоплательщики, за исполнение эксперимента по планированию «снизу вверх» и техническому регулированию по шаблону чужого дяди. Те средства, которые потеряны ввиду паралича внедрения и актуализации национальных нормативов, и те деньги, которые выброшены на картографическую фиксацию планировочной маниловщины, могли быть успешно и разумно инвестированы государством в депрессивные регионы во исполнение закона «О зонах территориального развития».

Принуждение к планированию ради планирования было откровенным юродством: разработчикам из ИЭГ было хорошо известно, что инвестиции куда попало не придут, и в частном порядке они признавали, что если в какие-то неудачливые места в нашей стране не идут иностранные средства – так и черт с ними, с этими регионами. Но депутаты несут прямую ответственность перед избирателями и, в отличие от экспериментаторов, не могут приговорить их к экономической смерти во имя абстрактных идей и тем более по капризу откровенно разрушительных внешних интересов.

Последние тенденции в Минрегионе, Экспертном совете по градостроительству Госдумы, и солидарная позиция Торгово-промышленной палаты и Российского союза строителей, потребовавших вернуть систему отечественных технических нормативов в законодательство, позволяют надеяться на здравый смысл власти, на ее нежелание ставить собственное хозяйство под двойной удар. Если мы говорим о необходимости деколонизации сознания, то тем более насущной следует признать деколонизацию управления экономикой, и избавиться от умственной лени «предпринимателей, которые ничего не предпринимают», но диктуют большой стране свой мелкий и предельно эгоцентрический компрадорский интерес. Избавиться от заведомо нереалистичных условий и сроков, перевернуть управление территориальным развитием с головы на ноги, и приступить к национальному целеполаганию в экономике, чего никакие международные агентства не вправе нам запретить.

Исполнители USAID-овского заказа не только мешали стране развиваться, вводя неразрешимую путаницу между земельным и градостроительным законодательством, но и провоцировали постоянную внутреннюю свару, вместо согласия в общенациональных целях развития – во имя которого и внедрялись приоритетные национальные проекты – навязывая бесплодное столкновение местнических амбиций. Они отняли у нас больше, чем авантюристы из грузинской армии или ингушского подполья. Нанесенный ими ущерб исчислим и очевиден. Избавление от диктата «перманентных революционеров» сопоставимо с отменой крепостного права. Если мы не отказываемся от ценности свободы, если нам дорого не только наследие, но и наследство, нам не остается ничего иного, кроме как раскрепоститься от либерально-догматического наваждения, висящего на ногах национального хозяйства мертвым грузом.

Количество показов: 5400

(Нет голосов)